Герои русских народных сказок

Герои русских сказок отличаются такими светлыми человеческими качествами, как благородство, добросердечность, храбрость, находчивость, а добрые силы в сказках всегда одерживают верх. Среди положительных героев русских народных сказок есть и храбрые царевичи, и былинные богатыри, и простые крестьяне, и целый ряд женских образов.

Богатыри - изначально герои русских былин, но со временем они проникли и в русские народные сказки. Наиболее известен герой русских сказок Илья Муромец. Он воплощает в себе идеал героя-воина, который славится не только своей недюжинной физической силой, но также и особенными нравственными качествами, присущими настоящему богатырю: спокойствием, стойкостью, добродушием. В былинах и сказках этот богатырь является народным заступником. Вспомним, например, такое произведение как «Илья Муромец и Соловей-разбойник». Также заслуживает упоминания благородный, но малоизвестный старинный герой русских сказок Еруслан Лазаревич. Сюжеты и приключения, в которых он появляется, близки известным сюжетам с Ильей Муромцем.

Добрыня Никитич, как герой сказок, выступает надежным помощником князя, которому он верно служит долгие годы. Он выполняет личные поручения князя, например, спасти его дочь или племянницу. Добрыня отличается особенной храбростью – он сам решается выполнять задания, от которых отказываются остальные богатыри. Часто это герой сказки о змееборстве, равно как и Алёша Попович. Их приключения и те сюжеты сказок, в которых они появляются, крайне схожи друг с другом. Вспомним, например, такие сюжеты, как «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» и  «Алёша Попович и Тугарин Змей».

Все эти три былинных богатыря находятся в тесном взаимодействии друг с другом, и в разных сказках по-разному проявляют свои сильные и благородные качества. Всем знакомы эти имена героев русских народных сказок. Алёша Попович является собирательным образом богатыря в русском фольклоре. В характере этого героя сказки мы видим смешение самых различных черт. В первую очередь Алеша отличается смелостью, но также он очень задорен и хитер. В его образе отразилась вся широта души русского человека, вся ее многогранность.

Любимый герой русских народных сказок - Иван-царевич. Это известный всем положительный персонаж, который борется со злом, помогает слабым и обиженным. Зачастую это младший из трех сыновей царя. В некоторых сюжетах Иван вовсе и не знает о своем царском происхождении, но, тем не менее, олицетворяет собой благородство и добрые качества души. Например, он борется с Кощеем, одолевает его, спасает жену или прекрасную царевну. И за свое героическое поведение и добрые дела этот герой народных сказок получает полагающееся ему царство или чужие полцарства, и царскую дочь, и прочие волшебные умения.

Иванушка-дурачок – также очень важный герой русских сказок, стоящий на стороне добра и светлых сил. Иван-дурак – всего лишь крестьянский сын и он совсем не походит на благородного сказочного героя. Его особенность в том, что внешне он совсем не таков, как другие положительные герои русских сказок. Он не блещет умом, но именно благодаря своему нерациональному поведению и нестандартному мышлению проходит все сказочные испытания, побеждает своего противника и получает богатство.

Важно отметить, что Иван-дурак обладает особым творческим умением – он играет на музыкальных инструментах (гуслях или дудочке), и в сказках часто придается большое значение его чудесному пению. В этом состоит его особенность, ведь не всегда положительные герои сказок способны сотворить нечто прекрасное самостоятельно, не прибегая к помощи волшебных животных или предметов.

Заметим, что само слово «дурак» в старину совсем не характеризовало умственные способности человека. Так называли младших сыновей. Слово «дурак» понималось в значении «другой», «следующий» ребенок. Как герои народных сказок, Иван-дурак единственный из всех трех братьев говорит и отгадывает различные загадки, добывает полезные знания, которые помогают ему в его испытаниях. Мы видим, что кроме смекалки героя сказок подчеркивается и великая сила его слова.

Среди женских сказочных образов особенно выдающимся является тип Чудесной невесты. Этот необыкновенный герой русских сказок отличается умом и особой женской хитростью. Зачастую она владеет какими-то волшебными предметами или умеет пользоваться чудесными силами. Всем нам известны героини, соответствующие этому типу: Василиса Прекрасная, Василиса Премудрая и Царевна-Лягушка. Это женский вариант сильного героя народных сказок.

Эта добрая героиня является отражением светлой стороны, олицетворением добра и мира, но в то же время во многих сюжетах чудесная невеста приходится дочерью врагу главного героя сказки. Добрый герой русских народных сказок проходит суровые испытания и разгадывает сложные загадки, а чудесная невеста помогает ему с выполнением этих заданий. Тем самым, иногда в одной сказке мы встречаем не одного, а двух, а то и трех персонажей, которые помогают друг другу в борьбе со злом.

Как мы видим, положительные герои русских народных сказок весьма разнообразны. Они раскрывают разные стороны народного характера: здесь и благородство, и самоотверженность, и смекалка, и хитрость, и особый героизм, прямодушие, и женская мудрость. Все препятствия на своем пути герои сказок преодолевают благодаря этим положительным качествам. Ведь в русском фольклоре сказочные герои стремятся к свету, а добрые силы всегда одерживают верх.

Волшебница и золотая утка

Жил-был мужик, у него была дочь. Один раз пошел мужик в поле хлеб убирать и говорит:

—  Жена! Пришли мне в поле обед с дочерью.

Приходит полдень. Дочь взяла обед и понесла к отцу. Идет она мимо реки и видит: у берега щука кружится в воде. Она ее поймала, хочет взять с собой. Щука и говорит ей человеческим голосом:

—  Не бери меня, красная девица! Пусти лучше в воду, я тебя сделаю счастливою.

Девушка и говорит ей:

—  Как же ты это сделаешь?

— А вот, — говорит, — как: если ты заплачешь, у тебя из глаз посыплется жемчуг, а если засмеешься – бриллианты.

Девушка ей не поверила. Щука велела ей засмеяться.

Она засмеялась – и посыпались у ней бриллианты. Она взяла и отпустила щуку.

Приходит девушка к отцу, отец начал ее бранить, что долго не приносила обедать. Девушка заплакала – и посы­пался у ней из глаз жемчуг. Отец удивился, расспросил у ней о всем. Она ему все рассказала. Прошло с тех пор малое время, мужик с дочерью стали люди богатые, а эта девушка – прекрасавица.

Проезжал через ту деревню, где они жили, царский сын, и увидал он эту девушку. Полюбил он ее, выпросил у своего отца, у царя, позволенья, женился на ней. Стала она жить во дворце и зваться царицей. При дворе жила одна волшебница с дочерью, и этой волшебнице очень хотелось свою дочь отдать за царского сына, а он женился на другой, на этой девушке. И захотелось ей извести эту царицу.

Сделалась в то время война, царь сам поехал с войском на войну и приказывает фрейлинам:

—  Смотрите! Если будет царица, жена моя, скучать без меня, сейчас же напишите ко мне письмо. И утешайте, и берегите ее пуще глаз своих!

Уехал царь. Фрейлины стали развлекать царицу разны­ми веселостями, чтобы она не тосковала о муже. Однажды приезжает к ней волшебница и стала просить ее к себе в баню вымыться. Фрейлины долго не соглашались отпу­стить ее, а наконец отпустили. Волшебница привела к себе в баню царицу, обратила ее в золотую утку и пустила по белу свету, а вместо нее привела во дворец свою дочь. Она была очень похожа на царицу. Фрейлины ее не узнали и приняли вместо царицы. Скоро после того приехал царь, стал расспрашивать у фрейлин:

—  Не скучала ли без меня царица? Они говорят:

—  Нет.

И стал царь с ней жить, как жил с прежней женой.

А между тем та царица, как обратила ее волшебница в золотую утку, полетела от бани куда глаза глядят.

Устала, села на реку отдохнуть и плавает по ней. А мимо этой реки шли царские охотники, и увидали они, что плавает утка вся золотая, зарядили ружья, выстрелили -не убили. В другой раз выстрелили – не убили и в третий раз то же: сколько ни стреляли, никак не могли ее убить. Лишь только выстрелят, она поднимается кверху из воды, пролетят пули, снова сядет на воду. Пошли охотники, докладывают царю об этой утке.

—  Плавает, — говорят, — на реке утка вся золотая, и сколько мы в нее ни стреляли, никак не могли ее убить.

Пошел сам царь, хочет ее подстрелить. Приходит к реке, сколько ни стрелял, никак не может ее убить, с досады плюнул на берег. Вдруг эта утка подлетела к бере­гу, схватила его слюны и полетела. Прилетела к лесу, ударилась оземь, сделалась по-прежнему женщиной и ро­дила двух прекрасных малюток и говорит им:

—  Дети мои милые! Отнесу я вас в царский дворец, посажу на двор и играйте там!

Дала она им по золотому яичку и велела им никому не показывать эти яички.

Между тем царь задал пир своим министрам и вельмо­жам; веселье такое идет. Среди пира выходит царь на двор освежиться и видит: два прекрасных мальчика играют во дворе. Приказал он их принесть к себе и спрашивает их:

—  Чьи вы, малютки?

А яички, благословенье матери-то, за них отвечают:

—  Маменькины!

—  А где же ваша маменька? Яички и говорят за них:

—  Мы не знаем.

Царь приказал их оставить у себя и очень полюбил их. Услыхала об этом волшебница и приказала своей дочери извести этих малюток. Вот приходит ночь. Уложил царь малюток спать в особой комнате и пошел сам спать. Не­много погодя приходит к малюткам царица и спрашивает их:

—  Что, малютки, спите?

А они давно спали, только яички за них и отвечают: — Нет!

Опять немного погодя подходит царица, спрашивает их:

—  Что, малютки, спите? Яички отвечают: — Нет.

В третий раз подходит царица, спрашивает их:

—  Что, малютки, спите?

Яички-то и молчат, потому что время было за полночь, а после полуночи они не говорили. Царица взошла к малюткам в спальню, зарезала их и дала им в руки по ножику, чтоб подумали, что они сами зарезались.

На другой день проснулся царь рано и пошел проведать малюток. Увидал, что они зарезались, и начал горько плакать. Потом приказал вынесть их в церковь и нанял дьячка читать Псалтырь и не велел их до трех дней хоро­нить. Приходит ночь, читает дьячок Псалтырь. Вдруг цер­ковь осветило: влетела утка, ударилась о пол и сделалась царицей. Начала плакать над малютками, а жемчуг так и сыплется у ней из глаз, много наплакала жемчугу. Обра­тилась потом к дьячку и говорит ему:

—  Скажи своему царю: если хочет он меня видеть, пусть завтра ночью придет сюда, и когда я влечу, то вели ему затворить двери, чтоб я не могла вылететь, тогда и вели ему меня ловить, а иначе он меня никогда не увидит.

Сказала это, сделалась опять уткой и улетела.

Приходит утро. Пришел дьячок во дворец и рассказал царю все секретно. Вспомнил царь, что прежде, когда его жена плакала, сыпался у ней из глаз жемчуг, а когда смеялась, то бриллианты, и пошел испытать это. Прихо­дит к царице, начал ее бранить. Царица заплакала, а из глаз жемчугу нет. Потом он начал ее утешать, шутить с ней. Царица улыбалась, а потом и засмеялась, а брилли­антов нет. Царь заметил это и, как только пришла ночь, пошел в церковь и спрятался там.

Приходит полночь. Вдруг церковь осветило, и влетела золотая утка, ударилась о пол, сделалась царицею и нача­ла плакать о детях. Жемчуг так и сыплется у ней из глаз. Смотрит царь и дивится. Пока дивился этот царь, она снова сделалась уткой, улетела из церкви. На третью ночь царь опять пришел в церковь. В полночь прилетела эта утка, принесла с собой два пузырька: мертвой и живой воды. Сделалась царицей, взбрызнула малюток живой и мертвой водой, и они ожили. Лишь царица превратилась опять в утку, хотела вылететь из церкви, царь притворил двери и начал ее ловить. Летала, летала утка по церкви, устала, упала на пол, сделалась опять царицею и говорит царю:

—  Ну, теперь я опять твоя!

Царь очень обрадовался, начал расспрашивать у ней, отчего все это случилось; она все рассказала. Царь взял ее малюток во дворец, волшебницу приказал казнить, дочь ее отправил в монастырь, а с этой царицей стал жить да поживать.

Русские народные сказки. СПб.: АО "Пергам", 1993. – 416 с. – ISBN 5-87410-010-5.

Рифмы

Шиш по своим делам в город пошел. Дело было летом, жарко.

Впереди едет дядька на лошади. Шиш устал, ему хочет­ся на лошадке подъехать. Он и кричит этому дядьке:

—  Здравствуйте, Какой-то Какойтович!

Дядька не расслышал, как его назвали, только понял, что по имени и отчеству. Он и кричит Шишу:

—  Здравствуйте, молодой человек! А Шиш опять:

—  Как супруга ваша поживает, как деточки? Дядька говорит:

—  Благодарим вас, хорошо живут. А если вы знакомый, так присаживайтесь на телегу, подвезу вас.

Шишу того и надо, сел рядом с дядькой. А Шиш молча си­деть не может. Он только тогда молчит, когда спит. Он говорит:

—  Дяденька, давайте играть в рифмы.

—  Это что такое — рифмы?

—  А давайте так говорить, чтоб складно было.

—  Давай.

—  Вот, дяденька, как твоего папашу звали?

—  Моего папашу звали Кузьма. Шиш говорит:

— Я твоего Кузьму
За бороду возьму!

Дядька говорит:

—  Это зачем же ты моего папашу за бороду брать бу­дешь?

Шиш говорит:

—  Это, дяденька, для рифмы. Ты скажи, как твоего дедуш­ку звали.

—  Моего дедушку звали Иван. Шиш говорит:

— Твой дедушка Иван
Посадил кошку в карман.
Кошка плачет и рыдает,
Твово дедушку ругает.

Дядька разгорячился:

—  Это зачем мой дедушка будет кошку в карман сажать? Ты зачем такие пустяки прибираешь?

—  Это, дяденька, для рифмы.

—  Я вот тебе скажу рифму; тебя как зовут?

—  Меня зовут... Федя.

Дядька говорит:

— Если ты Федя,
То поймай в лесу медведя.
На медведе поезжай,
А с моей лошади слезай!

—  Дяденька, я пошутил. Меня зовут не Федя, а Степан. Дядька говорит:

— Если ты Степан,
Садись на ероплан.
На ероплане и летай,
А с моей лошади слезай!

—  Дяденька, это я пошутил. Меня зовут не Степан, а... Силантий.

Дядька говорит:

— Если ты Силантий,
То с моей лошади слезантий!

—  Что ты, дяденька, такого и слова нет — «слезантий».

—  Хотя и нет, все равно слезай!

Шишу и пришлось слезть с телеги. Так ему и надо. Если тебя добрый человек везет на лошадке, ты сиди молча, а не придумывай всяких пустяков.

Русские народные сказки. Составление, вступительная статья и примечания В.П. Аникина.

Два Мороза

Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:

—  Братец Мороз — Багровый нос! как бы нам позабавить­ся — людей поморозить?

Отвечает ему другой:

—  Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все про­езжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да за­то забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встре­тится по дороге.

Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.

Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужи­чок.

Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, ко­му кого морозить.

Мороз - Синий нос, как был моложе, говорит:

—  Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дой­му: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак, дрова рубить едет... А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.

Мороз - Багровый нос только подсмеивается.

—  Молод еще ты, — говорит, — братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сой­демся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяже­ла. Прощай покамест!

—  Прощай, братец! Свистнули, щелкнули, побежали.

Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:

—  Что?

—  То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!

Старший посмеивается себе.

—  Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не ото­греется.

—  А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?

—  Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевель­нусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужич­ком сделал?

—  Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.

—  Как так?

—  Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. До­рогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо — не усидеть мне под полушуб­ком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полу­шубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался вез­де, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка те­перь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! По­смотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Зака­ялся я мужиков морозить.

—  То-то!

Русские народные сказки. Составление, вступительная статья и примечания В.П. Аникина.

Думы

Выкопал мужик яму в лесу, прикрыл ее хворостом: не по­падется ли какого зверя.

Бежала лесом лисица. Загляделась по верхам — бух в яму!

Летел журавль. Спустился корму поискать, завязил ноги в хворосте; стал выбиваться — бух в яму!

И лисе горе, и журавлю горе. Не знают, что делать, как из ямы выбраться.

Лиса из угла в угол мечется — пыль по яме столбом; а журавль одну ногу поджал — и ни с места, и все перед собой землю клюет, все перед собой землю клюет. Думают оба, как бы беде помочь.

Лиса побегает, побегает да и скажет:

—  У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! Журавль поклюет, поклюет да и скажет:

—  А у меня одна дума!

И опять примутся — лиса бегать, а журавль клевать.

«Экой, — думает лиса, — глупый этот журавль! Что он все землю клюет? Того и не знает, что земля толстая и насквозь ее не проклюешь».

А сама все кружит по яме да говорит:

—  У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! А журавль все перед собой клюет да говорит:

—  А у меня одна дума!

Пошел мужик посмотреть, не попалось ли кого в яму.

Как заслышала лиса, что идут, принялась еще пуще из угла в угол метаться и все только и говорит:

—  У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!

А журавль совсем смолк и клевать перестал. Глядит ли­са — свалился он, ножки протянул и не дышит. Умер с пере­пугу, сердечный!

Приподнял мужик хворост, видит — попались в яму лиса да журавль: лиса юлит по яме, а журавль лежит не шелох­нется.

—  Ах ты, — говорит мужик, — подлая лисица! Заела ты у меня этакую птицу!

Вытащил журавля за ноги из ямы; пощупал его — совсем еще теплый журавль; еще пуще стал лису бранить.

А лиса-то бегает по яме, не знает, за какую думушку ей ухватиться: тысяча, тысяча, тысяча думушек!

—  Погоди ж ты! — говорит мужик. — Я тебе помну бока за журавля!

Положил птицу подле ямы — да к лисе. Только что он отвернулся, журавль как расправит крылья да как закричит:

—  У меня одна дума была! Только его и видели.

А лиса со своей тысячью, тысячью, тысячью думушек по­пала на воротник к шубе.

Русские народные сказки. Составление, вступительная статья и примечания В.П. Аникина.