Телесик

Жили себе дед да баба, детей у них не было. Горюет дед, горюет баба:

-  Кто же за нами на старости лет присмотрит, коль детей у нас нету? Вот баба и просит деда:

-  Поезжай да поезжай, дед, в лес, сруби мне деревцо, сделаем колыбельку, положу я чурочку в колыбельку и буду ее колыхать, будет мне хоть забавушка!

Дед и поехал, срубил деревцо, сделал колыбельку, положила баба чурочку в колыбельку, качает и песню поет:

Люли-люли, мой Телесику,
Наварила я кулешику
И с ножками и ручками,
Хватит тебя накормить!

Колышет да поет, колышет и поет. Вечером спать улеглись. Утром встают, глядь - а из той чурочки сделался сыночек. Они так обрадовались, что боже ты мой! И назвали того сыночка Телесиком.

Растет сынок, подрастает и такой стал красивый, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке рассказать.

Вот подрос он и говорит:

-  Сделай мне, тату, золотой челнок, а веслышко серебряное, буду я рыбку ловить да вас кормить!

Вот и сделай дед золотой челночек и серебряное веслышко, спустили на речку, он и поплыл. Вот плавает он по речке, рыбку ловит, деда, бабу кормит; что наловит-отдаст и опять поплывет. Так и живет на реке. А мать ему есть приносит. Вот она раз и говорит:

-  Гляди, сынок, не ошибись, как стану я тебя кликать, плыви к бережку, а если кто чужой, то плыви дальше!

Вот мать сварила ему завтрак, принесла на берег и кличет:

Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.

Услыхал Телесик.

-  Это моя матушка мне завтрак принесла!

Плывет. Пристал к бережку, наелся, напился, оттолкнул золотой челнок серебряным веслышком и поплыл дальше рыбку ловить.

А ведьма и подслушала, как мать Телесика кликала, подошла к берегу и давай кричать толстым голосом:

Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.

А он слышит.

-  Нет, это не моей матушки голос. Плыви, плыви, челнок, дальше, дальше! Плыви, плыви, челнок, дальше!

Челнок и поплыл. А ведьма стояла-стояла и пошла от берега прочь.

Вот и мать Телесика наварила ему обед, принесла к бережку и кличет:

Телесик мой, Телеснку!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.

Он услыхал.

-  Это моя матушка мне обед принесла!

Приплыл он к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, которую наловил, оттолкнул челнок и опять поплыл.

Приходит ведьма к берегу и опять толстым голосом:

Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.

Услыхал он, что это не материн голос, и махнул веслышком:

- Плыви, плыви, челночек, дальше! Плыви, плыви, челночек, дальше!

И поплыл челночек вперед.

И вот так который раз: как мать принесет и позовет, он и пристанет к берегу, а как ведьма зовет-он махнет веслышком, челнок и поплывет дальше.

Видит ведьма, что ничего не поделает, и пошла к кузнецу:

-  Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тоненький голосок, как у матери Телесика!

Кузнец и сковал. Подошла она к бережку и начала кликать:

Телесик мой, Телесику!
Наварила я кулешику,
И с ручками и ножками,
Хватит тебя накормить.

Он и подумал, что это мать:

-  Это моя матушка мне есть принесла!

Да и подплыл к бережку. А ведьма выхватила его из челна и понесла к себе домой.

-  Оленка, Оленка, отопри!

Оленка открыла, вошла она в хату.

-  Оленка, Оленка, истопи-ка печь, да так, чтобы камни разваливались.

Натопила Оленка так, что камни разваливаются.

-  Оленка, Оленка, испеки мне Телесика, пока я в гости схожу.

Оленка и говорит:

-  Садись, Телесик, на лопату! Я попробую, ты тяжелый или нет.

А он говорит:

-  А я не знаю, как садиться.

-  Да садись! - говорит Оленка.

Он и положил на лопату голову.

-  Да нет же, садись совсем!

Он положил одну руку.

-  Вот так? - спрашивает.

-  Нет, не так!

Он положил другую руку.

-  Так, что ли?

-  Да нет же, нет! Садись весь!

-  А как же? Так, может? - Да и положил ногу.

-  Да нет же, - говорит Оленка. - Не так!

-  Ну так сама покажи, - говорит Телесик, - а то я не знаю как.

Она только села, а он - за лопату, бросил Оленку в печь и заслонкой прикрыл, а сам запер хату, взобрался на явор, да и сидит.

Вот прилетает ведьма.

-  Оленка, Оленка, отвори! Молчит Оленка.

-  Оленка, Оленка, отвори! Не слышно Оленки.

-  Вот чертова Оленка, уже убежала с хлопцами играть.

Ведьма сама открыла хату, открыла заслонку, вынула из печи и ест-думает, что это Телесик. Наелась досыта, вышла на двор и катается по траве.

-  Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!

А Телесик с явора:

-  Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!

Она слушает. И опять:

-  Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!

А он снова:

-  Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!

Она глянула наверх и увидела Телесика. Кинулась к явору, начала его грызть. Грызла, грызла, все зубы поломала, а перегрызть никак не может. Кинулась к кузнецу:

-  Кузнец, кузнец, скуй мне такие зубы, чтобы явор перегрызть и Телесика съесть!

Кузнец и сковал. Как начала она опять. Вот-вот уже перегрызет. И вдруг летит стадо гусей. Телесик их и просит:

Гуси-гуси, гусенята!
Возьмите меня на крылята,
Понесите меня к батюшке,
А у батюшки и поесть, и попить,
И хорошо походить!

А гуси в ответ:

-  Пускай тебя средние возьмут!

А ведьма грызет-грызет. Телесик сидит да плачет. Вдруг опять летит стадо гусей. Телесик и просит:

Гуси-гуси, гусенята!
Возьмите меня на крылята,
Понесите меня к батюшке,
А у батюшки и поесть, и попить,
И хорошо походить!

А те ему говорят:

-  Пускай тебя задние возьмут!

Телесик опять плачет. А явор так и трещит. Ведьма уже устала, пошла напилась воды и опять грызет. Вдруг летит еще стадо гусей.  А Телесик обрадовался и просит:

Гуси-гуси, гусенята!
Возьмите меня на крылята,
Понесите меня к батюшке,
А у батюшки и поесть, и попить,
И хорошо походить!

-  Пускай тебя последний возьмет! - Да и полетели.

Телесик думает: "Пропал я теперь навек", - да так горько плачет, весь слезами обливается, а ведьма вот-вот явор повалит. Вдруг летит себе один-одинешенек гусенок, отстал, еле летит. Телесик к нему:

Гусeк, гусeк, гусенятко!
Возьми меня на крылятко,
Понеси ты к батюшке,
А у батюшки и поесть, и попить,
И хорошо походить!

Он и говорит:

-  Садись.

Телесик сел. Вот принес гусенок Телесика к батюшке и посадил его на завалинке, а сам полетел.

Вот сидит Телесик на завалинке. А баба напекла пирожков, вынимает из печки и говорит:

-  Этот пирожок тебе, дед, а этот пирожок мне! А Телесик со двора:

-  А мне?

Вынимает она опять пирожки:

-  Это тебе пирожок, дедуся, а это мне! А Телесик опять:

-  А мне?

Они удивляются.

-  Ты не знаешь, дед, кто это будто кричит: "А мне?"

-  Нет,- говорит, - не знаю.

-  Да, наверное, дед, мне послышалось. - И опять пирожки из печи вынимает:

-  Это вот тебе пирожок, дедуся, а это мне! А Телесик сидит на завалинке.

-  А мне? - спрашивает.

Выглянул дед в окошко - а это Телесик! Выбежали они, схватили его, внесли в хату да так радуются. Накормила его мать, напоила, голову ему помыла и чистую рубашечку дала.

Вот и живут, хлеб жуют, постолом добро носят, коромыслом воду возят, и я там был, мед пил, по бороде текло, а в рот не попало.