Лисичка-сестричка и волк-дружище

Жила-была лисичка и выстроила себе хатку. Наступили холода. Лисичка замерзла и побежала на село огня раздобыть, чтобы протопить.

Прибегает к одной старухе и говорит:

-  Здравствуйте, бабуся! С праздничком! Дайте мне огоньку, я вам отслужу.

-  Ладно, лисичка-сестричка. Садись погрейся маленько, пока я пирожки из печи выну.

А бабка маковые пирожки пекла. Вынула их, положила на стол, чтобы простыли.

А лисичка подглядела, да за пирожок, и вон из хаты.

Выела из середины мак, напихала в него мусору, залепила - и ну бежать.

Бежит, бежит, а хлопцы скотину на водопой гонят.

-  Здорово, хлопцы!

-  Здорово, лисичка-сестричка!

-  Променяйте мне бычка-третьячка на маковый пирожок!

-  Ладно! - говорят.

-  Только смотрите не сразу ешьте, а когда я выбегу из села.

Поменялись.

Лисичка с бычком в лес. А хлопцы за пирожок, а там мусор.

Прибежала лисичка к своей хате, срубила дерево, смастерила санки, запрягла бычка и едет. А тут волк бежит.

-  Здорово, лисичка-сестричка!

-  Здорово, волчишка-братишка!

-  Где ты взяла бычка-третьячка и санки?

-  Сделала.

-  Так подвези меня, лисичка-сестричка!

-  Да как же я тебя возьму? Ты мне санки поломаешь.

-  Нет, я только одну ножку поставлю.

-  Ну, ставь.

Отъехали немного, а волк и говорит:

-  Поставлю-ка я, лиснчка-сестричка, и другую ножку.

-  Э, волчишка-братишка, ты же мне санки поломаешь.

-  Нет, не поломаю.

-  Ну, ставь!

Волк и поставил.

Ехали, ехали, вдруг: тресь!

-  Ой, волчишка-братишка, ты мне санки ломаешь.

-  Нет, лисичка-сестричка, это я орешек раскусил.

-  Ну, смотри! Едут.

-  Поставлю я, лисичка-сестричка, и третью ножку, - говорит волк.

-  Да куда же ты ее поставишь? Ты мне санки поломаешь, на чем же я дровец привезу?

-  Нет, - говорит, - не поломаю.

-  Ну, ставь!

Волк поставил и третью ногу. Вдруг что-то: тресь!

- Ох, беда! - говорит лисичка. - Ступай себе  прочь, волчишка. Ты мне совсем санки поломал!

-  Нет, это я орешек раскусил.

-  Дай же и мне.

-  Нету, последний был.

Едут себе, едут. А волчишка и говорит:

-  Сяду я совсем, лисичка.

-  Да куда ж ты сядешь, волчишка-братишка? И санки разломаешь.

-  Я легонечко.

-  Ну, смотри!

Только волк сел, санки и развалились... Лисичка давай волка ругать. Ругала, ругала, да и говорит:

-  Ступай, такой-сякой, в лес, дров наруби, на санки сруби дерево и притащи.

-  Как же я срублю, если не знаю, какое дерево?

-  А, такой-сякой! Как санки ломать знал, а дров нарубить не знаешь, - ругала, ругала, да и говорит: - Как войдешь в лес, скажи: “Рубись, дерево, кривое да прямое!”

Волк приходит в лес, да и говорит:

-  Рубись, дерево, кривое да кривое, рубись, дерево, кривое да кривое!

Нарубил много. Кривые да суковатые, и на палицу не выберешь, не то что на полозья. Принес лисичке. Она посмотрела и давай его опять бранить:

-  Ты, такой-сякой, видно, не так приговаривал, как я тебе велела.

-  Нет, лисичка-сестричка, я стоял да все говорил:

“Рубись, дерево, кривое да кривое!”

-  Ах, бесов сын, недотепа! Ну, сиди тут, я сама пойду нарублю.

Пошла. А волк сидит один, и есть ему очень хочется. Обыскал он всю лисичкину хату - нет ничего. Думал, думал и надумал: “Съем-ка я бычка и убегу”.

Проел у бычка дырку, выел, что было в середке, и напустил туда воробьев, а дырку соломой заткнул, а сам давай тягу.

Приходит лисичка, сколотила санки, села:

-  Эй, бычок-третьячок!

А бычок не везет. Она его палкой. Как ударила - клок соломы и выпал, а воробьи - фыр-р-р-р.

-  Ах ты, такой-сякой, волчище! Постой же! Будешь меня помнить!

И побежала. Легла на дороге и лежит. Идет обоз чумаков с рыбой; она притворилась мертвой. Чумаки смотрят - лисица.

-  Возьмем-ка, братцы, да продадим, будет на что хоть погреться.

Бросили ее на последний воз и поехали. Едут и едут.

А лисичка-сестричка видит, что чумаки на нее не оглядываются, да все бросает по рыбке на дорогу, все бросает. Набросала много и сама украдкой спрыгнула.

Чумаки едут себе дальше, а она собрала рыбу, уселась, ест. Бежит волк.

-  Здорово, лисичка-сестричка!

-  Здравствуй, волчишка-братишка!

-  Что делаешь, лисичка-сестричка?.

-  Рыбу ем.

-  Дай и мне!

-  Ступай себе налови.

-  Да как же я наловлю, если не умею?

-  Ну как знаешь, а я не дам и косточки!

-  Так хоть научи меня, как наловить? “Постой же! - думает лисичка. - Ты моего бычка съел, уж я тебя за это отблагодарю”.

-  А так: ступай к проруби, опусти хвост в воду, потихонечку води и приказывай: “Ловись, рыбка большая и малая, ловись, рыбка большая и малая!” Вот она и наловится.

-  Спасибо за науку, - молвил волк. Прибегает к проруби, опустил хвост в воду:

-  Ловись, рыбка большая и малая, ловись, рыбка большая да малая! А лисичка с берега:

-  Мерзни, мерзни, волчий хвост! А мороз на дворе трещит!.. Волк все хвостом водит да:

-  Ловись, рыбка большая и малая! А лисичка:

-  Мерзни, мерзни, волчий хвост! До тех пор ловил волк рыбу, пока хвост у него к проруби не примерз.

Тогда лисичка на село:

-  Идите, люди, волка бить!

Как выскочили все с ухватами, с кочергами, с топорами, - убили волка. Тут ему, бедному, и конец. А лисичка и поныне живет в своей хатке.

Лисичка-кумушка

Захотелось лисичке медом полакомиться. Все она мясцо одно ест, а сладенького-то и нет.

-  Пойти бы, - говорит, - к пчелам, что ли, похозяйничать.

Пришла на пасеку, да так это удобненько перед ульем уселась и лапу туда засунула, чтобы медку достать. А пчелам это не понравилось: как вылетят они из улья, как нападут на лисичку!.. Ух, как бросится она с пасеки! Бежит, только носом крутит да на пчел жалуется.

-  Ой, боже мой! какой мед сладенький, а пчелы какие ж горькие!

Прибежала домой. Вся морда распухла, лежит. Лежала-лежала, думала-думала, а меду так хочется.

-  Пойду, - говорит, - к медведю. Попрошусь к нему жить, у него меду много. Приходит.

-  Братец медведь, а что я тебе скажу? А тот только урчит. А лисичка:

-  Да не урчи ты так страшно, братец медведь, а то я еще испугаюсь... Давай жить вместе, я тебе за хозяйку буду.

-  Давай! - говорит медведь. Вот и стали они жить вместе.

Медведь пойдет на добычу, принесет говядинки - и себе хватает и лисичке. А той все меду хочется.

-  Сходи да сходи, старик, на пасеку, принеси меду! Нечего делать, принес медведь меду, целых два улья приволок.

-  Вот, - говорит, - из одного съедим, а другой на зиму спрячем.

Ели-ели и спустя некоторое время весь мед и съели. А другой улей на чердак спрятали. Медведь не торопится, а лисичке очень уж хочется. Думала-думала, как бы это из второго улья полакомиться. Пошла бы, да медведь тотчас спросит - куда да зачем. Вот лежит она и стук-стук хвостом по стене. Медведь спрашивает:

-  Что там стучит?

-  Да это стучат, в кумы меня приглашают.

-  Ну и ступай; а я посплю.

Пошла она и сразу на чердак, да к тому улью, и наелась, сколько хотелось. Потом возвращается. Проснулся медведь:

-  Ну, как твоего крестника назвали?

-  Да Починочком.

-  Какое чудное имя!

-  Да уж какое поп дал. Какое ж там чудное!

-  Ну, ладно.

На другой день опять лежит и стук-стук по стене хвостом.

Медведь спрашивает:

-  Что это стучит?

-  Да это меня в кумы приглашают.

-  Ну так ступай, а я посплю. Пошла она и опять к тому улью, а в нем мало осталось. Возвращается, а медведь проснулся и спрашивает:

-  Ну, как же твоего крестника назвали?

-  Да Серединкою. А медведь:

-  Вот какие ж у твоих крестников все имена чудные! А лисица:

-  Да что ты, старик, придумываешь? Как же так чудные, ежели и святая Середа имеется.

-  Может, и правда, - говорит медведь. На третий день опять лежит она и стук-стук хвостом по стене. А медведь:

-  Кто это стучит да стучит?

-  Да это меня в кумы зовут.

-  Ой, да как же тебя часто в кумы зовут! - говорит медведь.

-  Э-э, старик, меня ведь люди-то любят.

-  Ну, так ступай!

Пошла, весь мед съела, еще и улей опрокинула и вылизала.

Потом прибежала, легла и лежит. Медведь спрашивает:

-  Ну, как же твоего крестника звать?

-  Да как? Переверни да вылижи.

-  Во-от, да такого имени еще и на свете не бывало! - Что ты, старичина, выдумываешь? Ты поп разве, что знаешь?

-  Ну, пускай будет по-твоему!

Вот немного погодя медведь и говорит:

-  А пора бы уж и медком полакомиться! Полез на чердак, а улей порожний.

-  Лисичка-сестричка, это ты съела?

-  Нет, не я!

-  Нет, ты!

-  Да чтоб мне и вчерашнего дня не прожить, коли я съела!

-  Врешь, лисичка, это ты не крестников крестила, а мед ела. Теперь я тебя съем!

И к ней, а она от него в лес, да и убежала.

Лисичка, кот, волк, медведь и кабан

Бежит из села кот, а лисичка из лесу, и повстречались. Говорит лисичка:

-  Здравствуй!

-  Здравствуй! - говорит кот.

-  Как тебя звать? - спрашивает лисичка.

-  Премудрый Соломон. А тебя?

-  Лисица-вдовица.

-  Так давай жить вместе.

-  Давай!

Построили себе хату, живут.

Говорит лисичка:

-  Премудрый Соломон! Я видела там дохлого барана ободрали, пойдем притащим его.

Пошли. Притащили и едят. Приходит волк:

-  Открой! - кричит.

-  Убегай, пан Козловский, - говорит лисичка, - а то вот премудрый Соломон уже пана Барановского ест, он и тебя съест.

Испугался волк, убежал. Приходит медведь:

-  Открывай!

-  Убегай, пан Кудлаш, - говорит лисичка, - вот уже пана Козловского доедаем, а тогда и тебя съедим! Испугался медведь, убежал. Приходит кабан:

-  Отвори!

-  Убегай, пан Рылач, мы уже Кудлаша доедаем, а тогда и тебя съедим!

Испугался кабан, убежал.

Вот собрались все вместе: волк, медведь и кабан и говорят:

-  Пойдем посмотрим на премудрого Соломона. Подходят к хатке, а там кот мясо ест и мурчит:

-  Мя-у! Мя-у! Ма-у!

-  Гей, - говорят, - надо бежать, а то он говорит, что и нас будет мало.

Испугались, побежали дальше, а потом и говорят:

-  Пожалуй, - говорят, - в такой маленькой хатке и зверь-то должен быть маленький, - неужто он нас съест? Пойдем посмотрим на него все-таки. Зароемся в землю или ляжем под колодой и притаимся.

Зарылся кабан в землю, хвостиком машет, медведь на дуб забрался, волк под колодою лежит.

Вот лисичка и говорит коту:

-  Пойдем, я гусочку поймаю, а мы и притащим ее. Пошли. Лисичка впереди, а кот позади и все мурчит:

-  Мя-у! Мя-у! Ма-у!

Увидал он вдруг кабаний хвостик.

И подумал, что это мышь, и как вцепится в хвост когтями. А кабан как кинется с перепугу да как ударит об дуб рылом... Кот испугался и на дуб, где сидел медведь. А медведь как грохнется на колоду, где сидел волк; все вскочили - и бежать.

Потом собрались, рассказывают. Говорит кабан:

-  Вот было дело: как схватит он меня за хвост да об дуб головой...

А медведь говорит:

- А меня как схватит за шерсть, так с дуба и сбросил...

А волк говорит:

-  Как подобрался он ко мне, а я под колодой лежал, взял он колоду да как грохнул меня по спине, и до сих пор еще спина болит!

Вот они и говорят:

-  Пусть на него бес смотрит, а мы больше не пойдем! А испуганный кот с лисичкой пошли, притащили гусочку, да и едят себе.

Как лиса-монахиня петуха исповедовала

Не раз лиса наведывалась к одному мужику в курятник, хотелось ей курятинкой полакомиться, да все никак не удавалось. Петух как услышит шорох - и начнет кукарекать, а собаки сбегутся на петушиный крик и прогонят лису со двора.

Вот и придумала раз лиса, как петуха обмануть. Куры рылись на огороде по картошкам, искали там всяких букашек. Лиса нарядилась монашкой, взяла четки из репьев и пошла к курам. Подошла и говорит:

-  Здравствуйте, рабы божии!

-  Здравствуй, матушка! - отозвались куры. - Откуда бог несет?

-  Да вот иду из пустыни, из Пятницкого монастыря, держу путь на святые горы, иду святым мощам поклониться. Ступайте вы со мной.

-  Нет, матушка, уж мы от своего дома никуда не пойдем, - ответил петух, - нам молиться нет нужды, у нас грехов нет.

-  Ах ты, этакий греховодник, этакий безбожник, как ты смеешь говорить, что грехов у тебя нет? Ведь ты, петушок, большой грешник, тебя враг попутал. Ты подумай, у тебя столько грехов, что и в мешок не уберешь, и как только тебя господь бог терпит!.. Ведь по закону жить только с одной женой положено, а у тебя их больше десятка. За такой великий грех надо тебе все святые места обойти, и тогда ты от всех грехов не откупишься. И как тебе только не стыдно? Иди, я тебя поисповедаю, бог тебе половину грехов сбавит.

Не хотел петух к лисе подходить, остановился. А лиса и говорит:

-  Ты чего ж, петушок, стесняешься? Я тебе добра желаю. Поисповедуйся, раб божий, а не то на том свете места себе не найдешь. В смоле будешь день и ночь кипеть, веки вечные оттуда не выберешься!

Устрашился петух вечных мучений, согласился поисповедаться. Подошел к лисе, наклонил голову, - а она его цап за крылышки и говорит:

-  Не достоин ты, петушок, жить на белом свете. За твои грехи тяжкие я должна тебя смерти предать, а то никогда ты грехов не отмолишь и будешь только кур в грех вводить.

Видит петух, что попался в беду, и начал придумывать, как бы ему лису обмануть.

Куры одна за другой во двор убежали, а петух в неволе остался. Начал петух лису уговаривать:

-  Отпусти меня, матушка, я больше грешить не буду.

-  Да о чем ты, петушок, хлопочешь, не все ли равно тебе умирать, нынче или завтра?

-  Да я знаю, один раз помирать, а вот видишь дело-то какое: все домашние птицы сговорились основать женский монастырь - куры, утки, гуси постригутся в монашки, а меня за мой звонкий голос дьяконом выбрали. Хотелось бы мне послужить богу, может он мне грехи и отпустит. Да, кроме того, поручили мне птицы найти игуменью: так не будешь ли так добра, может согласишься игуменьей стать?

-  Отчего ж! Я по монастырям хаживала, монастырские порядки знаю.

-  Ну вот и хорошо, ты побудь, матушка, тут, а я пойду своим объявлю, что нашлась, мол, игуменья, а за тобой тотчас ктитор придет и помощник ктитора, они с тобой сговорятся.

Лиса петуха отпустила и подумала про себя: “Вот уж когда я полакомлюсь, теперь вся птица от меня не уйдет!”

Пришел петух на свой двор, увидел собак и говорит:

-  Бегите поскорей на огород, поглядите, что там за морока явилась? Пришла какая-то монашка, хотела меня задушить.

Собаки бросились на огород и прямо к лисе. Лиса испугалась, кинулась бежать, сбросила с себя рясу - и к реке. Добежала и пустилась вплавь по воде. Собаки за ней. Лиса, переправившись на другой берег, забежала на огуречные гряды, сняла с пугала шапку и свитку, поскорей надела на себя, выскочила из-за куста и науськивает:

-  Куси! Куси! Держи ее! Держи! Собаки спрашивают:

-  Не видал ли ты, мужик, лисы?

-  Видал, она только что пробежала, вон в тот лесок подалась.

Бросились собаки со всех ног вдогонку. А лиса тем временем в камышах спряталась. Забежали собаки в лесочек, понюхали-понюхали и домой воротились. Лиса, увидав лодку на берегу, села в нее и поплыла вниз по реке. Собаки, вернувшись с погони, уже переплыли реку. Увидала лиса собак и говорит:

-  Ну что ж, вы догнали лису?

-  Нет, не догнали, она где-то спряталась. Как в воду канула, проклятая, нигде не видать. А переодетая лиса и говорит:

-  Вы, собаки, не достойны лису разорвать. Она набожная, во всех монастырях побывала, все святые места обошла, и муж у ней есть, не то что у вас - вы сворами бегаете... Вас бы, грешников, утопить следовало!

Собаки послушали-послушали, что говорит фальшивый мужик, а потом дальше поплыли. А лиса погналась за ними на лодке и хотела утопить. Собаки видят, что до берега еще далеко, плыть нет сил, бросились к лодке, чтоб за нее уцепиться. А лиса собак по головам веслом стала бить и отогнала прочь. Барахтались-барахтались собаки в воде, пока не утонули. Лиса причалила к берегу, вылезла из лодки и домой направилась.

Дождавшись ночи, двинулась лиса опять к курятнику: теперь уже шла она посмелей, знала, что собак нет, утонули. Подошла к курятнику, посмотрела, видит - сидят куры высоко, не шелохнутся, крепко спят. Повертелась лиса у курятника до зари, пока петух проснулся и закричал:

-  Ку-ка-реку!

Лиса в курятник не пошла, а говорит из-за угла:

-  Ты разве, петушок, не спишь?

-  Нет.

-  Так слети ко мне, я тебе расскажу, как мы вчера твоего ворога наказывали. Ты, видно, думал, что это монашка была, ан нет. Иди, я тебе все расскажу.

Показалось петуху спросонок, что с ним говорит собака, и он смело слетел с насеста, а потом выскочил из курятника. А за курятником вместо собаки лиса оказалась. Попал петух лисе в зубы. Крепко-накрепко лиса ухватила петуха зубами за горло и бросилась со двора на огороды и дальше.

Медведь и лиса

Однажды старый медведь заболел. Звери приходили проведать его и приносили ему кто что мог.

Раз пришли к медведю заяц и волк, поговорили с ним о том о сём, а потом не утерпели и пожаловались на лису:

–  Ах, медведь, наш добрый старик! Твоя болезнь сильно опечалила всех зверей, и каждый из них горюет и старается чем может тебе помочь. Только одна лиса не признает твоих заслуг. Она и возгордилась, и обнаглела!

–  Не беспокойтесь, у меня еще хватит силы ее проучить! – сказал медведь. – Я ей так укорочу хвост, что он будет не длиннее моего!

Лисе передали, что про нее наговорили заяц и волк медведю и чем это грозит ей. Решила она навестить больного медведя, показать ему свою преданность, а заодно и отомстить доносчикам.

Прибежала она и стала у порога.

Медведь сердито оглядел её и заворчал. А лиса низко поклонилась и прикинулась глубоко опечаленной.

–  О наш повелитель! – обратилась она к медведю. – О твоей болезни я узнала давно. Но когда болеют такие, как ты, владыка, к ним идут не с одними добрыми словами. Я задержалась потому, что разыскивала для тебя лекарство. Поэтому не гневайся на меня!

–  Какое же лекарство ты мне достала? – проворчал медведь.

–  Я не достала это лекарство, а только узнала о нем, – ответила лиса. – Вот какое это лекарство: если ты утром натощак съешь сердце и печень зайца и волка, ты исцелишься. Но для этого их надо положить на шкуре каждого из этих зверей и с вечера вынести на свежий воздух, чтобы их покрыло росой.

Медведь обрадовался и поблагодарил лису за заботу:

–  Из всех зверей ты самая догадливая! Никто из тех, кто наведался, не вспомнил о лекарстве для меня. Благодарю тебя, лиса, за добрый совет!

Лиса просидела еще некоторое время около медведя и затем ушла.

–  Желаю тебе скорого выздоровления! – сказала она на прощанье.

На другой день пришли к медведю заяц и волк. Медведь недолго думая убил их и положил сердце и печень каждого на их же шкурах у входа в берлогу. Посасывая лапу, он стал ждать следующего дня, чтобы начать лечение.

Утром лиса осторожно подкралась к берлоге и съела сердце и печень зайца и волка. Затем она убежала в лес и оповестила всех зверей о черной неблагодарности и свирепости медведя, который ни за что ни про что погубил услужливых зайца и волка.

С этого дня лесные обитатели далеко обходили берлогу и ничего не приносили медведю.

И медведь издох от голода.