Думы

Выкопал мужик яму в лесу, прикрыл ее хворостом: не по­падется ли какого зверя.

Бежала лесом лисица. Загляделась по верхам — бух в яму!

Летел журавль. Спустился корму поискать, завязил ноги в хворосте; стал выбиваться — бух в яму!

И лисе горе, и журавлю горе. Не знают, что делать, как из ямы выбраться.

Лиса из угла в угол мечется — пыль по яме столбом; а журавль одну ногу поджал — и ни с места, и все перед собой землю клюет, все перед собой землю клюет. Думают оба, как бы беде помочь.

Лиса побегает, побегает да и скажет:

—  У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! Журавль поклюет, поклюет да и скажет:

—  А у меня одна дума!

И опять примутся — лиса бегать, а журавль клевать.

«Экой, — думает лиса, — глупый этот журавль! Что он все землю клюет? Того и не знает, что земля толстая и насквозь ее не проклюешь».

А сама все кружит по яме да говорит:

—  У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек! А журавль все перед собой клюет да говорит:

—  А у меня одна дума!

Пошел мужик посмотреть, не попалось ли кого в яму.

Как заслышала лиса, что идут, принялась еще пуще из угла в угол метаться и все только и говорит:

—  У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!

А журавль совсем смолк и клевать перестал. Глядит ли­са — свалился он, ножки протянул и не дышит. Умер с пере­пугу, сердечный!

Приподнял мужик хворост, видит — попались в яму лиса да журавль: лиса юлит по яме, а журавль лежит не шелох­нется.

—  Ах ты, — говорит мужик, — подлая лисица! Заела ты у меня этакую птицу!

Вытащил журавля за ноги из ямы; пощупал его — совсем еще теплый журавль; еще пуще стал лису бранить.

А лиса-то бегает по яме, не знает, за какую думушку ей ухватиться: тысяча, тысяча, тысяча думушек!

—  Погоди ж ты! — говорит мужик. — Я тебе помну бока за журавля!

Положил птицу подле ямы — да к лисе. Только что он отвернулся, журавль как расправит крылья да как закричит:

—  У меня одна дума была! Только его и видели.

А лиса со своей тысячью, тысячью, тысячью думушек по­пала на воротник к шубе.

Русские народные сказки. Составление, вступительная статья и примечания В.П. Аникина.

Как лиса училась летать

Встретился с лисицей журавль:

—  Что, лисица, умеешь ли летать?

—  Нет, не умею.

—  Садись на меня, научу.

Села лисица на журавля. Унес ее журавль вы­соко-высоко.

—  Что, лисица, видишь ли землю?

—  Едва вижу: с овчину земля кажется! Журавль ее и стряхнул с себя.

Лисица упала на мягкое место, на сенную кучу. Журавль подлетел:

—  Ну как, умеешь, лисица, летать?

—  Летать-то умею — садиться тяжело!

—  Садись опять на меня, научу.

Села лиса на журавля. Выше прежнего унес он ее и стряхнул с себя.

Упала лисица на болото: на три сажени ушла в землю.

Так лисица и не научилась летать.

В обработке А.Н. Толстого

Лиса и журавль

Лиса с журавлем подружилась, даже покумилась с ним у кого-то на родинах.

Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля, пошла звать его себе в гости.

—  Приходи, куманек, приходи, дорогой! Уж я как тебя угощу!

Идет журавль на званый пир, а лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчевает:

—  Покушай, мой голубчик-куманек! Сама стряпала. Журавль хлоп-хлоп носом, стучал, стучал, ничего не попадает!

А лисица в это время лижет себе да лижет кашу, так всю сама и скушала. Каша съедена, лисица говорит:

—  Не обессудь, любезный кум! Больше потчевать нечем.

—  Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости.

На другой день приходит лиса, а журавль приготовил окрошку, наклал в кувшин с малым горлышком, поставил на стол и говорит:

—  Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать.

Лиса начала вертеться вокруг кувшина, и так зайдет и этак, и лизнет его, и понюхает-то, все ничего не достанет! Не лезет голова в кувшин. А журавль меж тем клюет себе да клюет, пока все поел.

—  Ну, не обессудь, кума! Больше угощать нечем.

Взяла лису досада, думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла как не солоно хлебала.

Как аукнулось, так и откликнулось!

С тех пор и дружба у лисы с журавлем врозь.