Мальчик и синичка

(Пасхальная сказка)

Жил - был на свете один добрый и хороший мальчик. Он был сирота и жил у старенькой бабушки, которая никогда не обманывала, не воровала и не делала плохого и дурного людям. Она была просто доброй бабушкой.
Они жили бедно, и им едва хватало на еду.
Однажды, в одну субботу, в канун Светлого Христового Воскресенья, он сидел у окна и смотрел на улицу.
После холодной и белой зимы наступила теплая весна.
Он увидел, как знакомая синичка, которую он подкармливал холодной и лютой зимой, присела на подоконник и весело завертелась. Она уже привыкла прилетать сюда и ждать еды.
- Сии–сии, - мелодично просвистела синичка.
Мальчик обрадовался ей и, открыв окно, насыпал немного крошек. Она сразу же быстро стала клевать их, благодарно посматривая на него черными блестящими глазками.
- Ну вот, - сказал мальчик, - завтра праздник, а у нас в доме ничего нет… - и тихонько вздохнул.
Синичка защелкала клювом, что-то говоря на своем птичьем языке, немного еще покрутилась и улетела.
- Ничего, внучек, не беспокойся, - сказала бабушка, - Бог даст.
А синичка, наклевавшись крошек, летела и думала:
«Какой хороший мальчик! Он помог мне зимой, когда мне было трудно и голодно. Надо и мне помочь ему и его бабушке»
И полетела синичка к курочке.
- Здравствуй, курочка-сестричка!
- Здравствуй, синичка-сестричка!
- Курочка, дай мне яичек, - попросила синичка.
- Зачем тебе, синичка-сестричка?
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка.
- Бери сколько хочешь, сестричка! – сказала курочка.
И тут же огорченно добавила:
- Только вот, все они у меня беленькие, и нет красок, чтобы расписать  их.
- Что же делать? – тоже огорчилась синичка.
Они задумались.
Но тут к ним подошел муж курочки-сестрички – красавец-петух.
- Ку-ка-ре-ку! – громко прокричал он, сильно замахал крыльями и щелкнул шпорами.
- О чем задумались, сестрички? – спросил он.
- Вот синичке надо достать краски, а мы не знаем где, -  ответила курочка.
- Эх вы! – гордо сказал петушок. – Все краски можно достать у радуги.
И тут же добавил:
- Я для своего хвоста именно там и брал.
И он с гордостью прошелся перед ними, демонстрируя свой яркий разноцветный хвост.
- Правда, - обрадовалась курочка, - лети-ка ты, сестричка-синичка, к радуге.
У самой курочки не было такого красивого хвоста, поэтому она и не знала, где достать краски.
Полетела синичка к радуге.
- Здравствуй радуга!
- Здравствуй, синичка!
- Помоги мне! Дай мне краски для того, чтобы можно было расписать яички, которые дает курочка-сестричка для хорошего мальчика и его доброй бабушки, которые кормили меня холодной и лютой зимой, - ответила птичка. - А то у них к Светлому Христову Воскресенью ничего нет.
- Ой! – опечалилась радуга. – Я бы с радостью дала тебе красок, но у меня сейчас их нет. Краски появятся у меня только летом, когда будет дождик и будет много цветов. А сейчас только закончилась зима.
Синичка тоже опечалилась.
- Что же делать? – спросила она.
- А слетай-ка ты к солнышку весеннему да к небу высокому, к ночке темной да к луне яркой, к травке шелковой да к водичке прохладной,  и про огонек жаркий не забудь. Они тебе помогут, - посоветовала радуга.
- Спасибо, радуга, - поблагодарила синичка и полетела.
Ей надо было торопиться, так как времени было мало и день уже заканчивался.
Первое, что ей попалось на пути, была река. Подлетела синичка к воде и села на камешек-голыш на бережку.
- Здравствуй, водичка прохладная!
- Здравствуй, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми голубую краску.
- Спасибо, водичка прохладная!
И синичка полетела дальше.
Недалеко от реки она увидала только-только пробивающуюся из темной земли травку. Подлетела к ней синичка и опустилась на землю.
- Добрый вечер, травка шелковая!
- Добрый вечер, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми зеленую краску.
- Спасибо, травка шелковая!
И синичка полетела дальше.
А день уже закончился, и наступила ночь.
Было уже темно и плохо видно, поэтому синичка села на ветку дерева и обратилась к ночи:
- Здравствуй, ночка темная!
- Здравствуй, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми фиолетовую краску.
- Спасибо, ночка темная!
Синичка хотела было уже полететь куда-то дальше, да подумала, что ничего сейчас в темноте не найдет. Она решила дождаться появления луны.
«Не проспать бы», - подумала она.
Она вздохнула и закрыла глазки. Кажется, она даже немного заснула. Холодный ночной ветер, подувший слегка, разбудил ее. Еще была ночь, и синичка хотела опять заснуть, но вдруг увидела луну и очень обрадовалась.
- Доброй ночи, луна яркая!
- Доброй ночи, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми желтую краску.
- Спасибо, луна яркая!
«Мне осталось совсем немножко, - решила синичка. - Успеть бы»
Она увидела, как темное ночное небо стало меняться, светлеть.
- Доброе утро, небо высокое!
- Доброе утро, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми синюю краску.
- Спасибо, небо высокое!
Синичка обрадовалась, немного посвистела и попела, приветствуя наступивший новый день.
Из-за горизонта медленно, чуть зевая и потягиваясь, появлялось солнышко.
- Доброе утро, солнышко весеннее!
- Доброе утро, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми красную краску.
- Спасибо, солнышко весеннее!
«Где ж мне найти огонек?- подумала синичка. - А полечу-ка я в церковь – там всегда горит огонек»
Через окошко залетела она в храм и видит, что  яркий огонек горит перед иконой Богородицы.
- Здравствуй, огонек жаркий!
- Здравствуй, синичка!
- Хороший мальчик и его добрая бабушка, которые кормили меня холодной и лютой зимой, ничего не имеют к Светлому Христову Воскресенью, - ответила птичка. – Курочка-сестричка даёт мне яички, но их надо покрасить – а у меня нет краски. Помоги мне: дай краску.
- Знаю я этого хорошего мальчика и его добрую бабушку. Конечно, помогу! Вот возьми оранжевую краску.
- Спасибо, огонек жаркий!
Теперь у синички были красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя и фиолетовая краски, и она покрасила ими яички, которые дала курочка-сестричка.
Разговор синички с огоньком жарким в церкви слышала Богородица и тоже решила хорошим и добрым людям сделать подарок. Она принесла пасхальный кулич и поставила им на стол.
Наступило пасхальное утро.
И теперь на столе у мальчика и бабушки лежали разноцветные яички: красное - от солнышка весеннего, оранжевое – от огонька жаркого,  желтое – от луны яркой, зеленое – от травки шелковой, голубое – от водички прохладной,  синее - от неба высокого, фиолетовое – от ночки темной. Яички улыбались и прижимались друг к другу.
А пышный большой кулич со сладкой белой шапкой и поджаренными коричневыми боками прочно сидел на столе и смотрел черненькими глазами-изюминками.
Яркое весеннее солнышко своими лучиками осветило комнату, поиграло зайчиками на стене и разбудило мальчика.
Мальчик проснулся и увидел на столе подарки. Он очень обрадовался и очень удивился.
- Бабушка! Бабушка! Смотри! – радостно позвал он.
Бабушка тоже удивилась и обрадовалась. Она стала искать свои очки, которые всегда с ней хотели играть  и постоянно прятались от нее.
- Где же мои очки? – рассеянно оглядывала она все вокруг.
- Да вот же они! – мальчик нашел спрятавшиеся очки и протянул их старушке.
Бабушка надела очки и внимательно стала разглядывать утренние подарки. Такого еще она никогда не видела в своей долгой жизни. Она задумалась. И даже присела возле стола, подперев голову рукой. При этом коварные и хитрые очки решили потихоньку сползти с носа и опять куда-нибудь спрятаться. Но бабушка их поправила, подняв выше и пристроив на прежнее место. Они успокоились и затихли.
Бабушка покачала головой и сказала:
- Ну, вот видишь, внучок, я же говорила: Бог всегда дает добрым людям.
Мальчик и бабушка были очень рады и счастливы.
А за окном, на подоконнике, весело прыгала и свистела синичка. Она видела, как удивились и обрадовались мальчик и бабушка. Ей тоже было радостно, что они получили подарки за свою доброту.
Тому, кто делает добро, всегда хорошо и радостно в жизни.

Пятеро из одного стручка

В одном стручке сидело пятеро горошинок; были они зеленые, и стручок зеленый, — и вот решили они, что весь мир также зеленый, и решили правильно! Стручок рос, росли и горошинки; все они сидели в один ряд — такая у них была квартира! Снаружи стручок освещало и согревало солнце, а дождик обмывал его; внутри стручка было тепло и уютно, днем светло, а ночью темно, как это и полагается. Горошин­ки все росли да росли и все больше и больше размышляли, сидя в стручке: чем-нибудь надо было заняться!

«Неужели я всегда так и буду сидеть здесь? — думала каждая. — От долгого сидения ведь и затвердеть можно! Я чувствую, что там, за стеной, что-то есть!»

Прошло несколько недель, горошинки пожелтели; пожелтел и стручок.

—  Весь мир желтеет! — говорили горошинки; и были правы.

Но вот они услышали треск: кто-то сорвал стручок и сунул его в карман своей куртки, уже набитой стручками.

—  Ну, сейчас нас выпустят на волю! — вскричали горошинки и стали ждать.

—  Хотела бы я знать, кому из нас пятерых повезет больше всего? — проговорила самая маленькая горошинка. — Ну, да скоро это выяс­нится.

—  Будь что будет! — сказала самая крупная.

Крак! — Стручок лопнул, и все пять горошинок выкатились на яркий солнечный спет. Маленький мальчик держал их на раскрытой ладони и говорил, что они годятся для его ружьеца. Он тотчас же зарядил ружье горошинкой и выстрелил.

—  Я лечу в широкий мир! Поймай-ка теперь меня, если смо­жешь! — пискнула горошинка и скрылась с глаз.

—  А я, — сказала вторая, — полечу прямо на солнце; солнце — это как раз такой стручок, какой мне нужен! — и тут же исчезла.

Две другие горошинки проговорили:

—  Где бы мы ни очутились, будем там спать; куда-нибудь да попадем!

И хотя они скатились на землю, но ружья все-таки не миновали.

—  Ну, мы улетаем дальше всех! — крикнули они.

—  Будь что будет! — сказала последняя горошинка улетая.

Ружье выстрелило, горошинка взлетела вверх, потом упала на старый дощатый подоконник под чердачным окошком и угодила пря­мо в щель, где в мягкой земле рос мох. Горошинка укрылась там, да так и лежала — спрятавшись, но не забытая судьбой.

—  Будь что будет! — повторила она.

В маленькой чердачной комнатке жила бедная женщина, которая днем уходила топить печи в чужих домах, пилить дрова, и вообще делать всякую черную работу. Женщина была и сильная и прилеж­ная, а все-таки жила в бедности. Дома, в тесной коморке, лежала ее единственная дочка-подросток, тоненькая и тщедушная, которая бо­лела вот уже целый год; она и жить была не в силах и умереть не могла.

—  Отправится вслед за сестричкой! — говорила ее мать. — Роди­лись у меня две дочки; нелегко, было прокормить обеих, — вот господь и поделил их: одну взял к себе... Лишь бы мне эту не потерять, что со мной осталась. Но бог, пожалуй, не захочет, чтобы она жила в разлуке с сестричкой, и возьмет ее к себе.

Однако больная девочка осталась жить; она весь день терпеливо и тихо лежала в кровати, пока мать ходила на заработки.

Пришла весна. Однажды ранним утром, когда мать собиралась на работу, а солнце ярко играло на полу, пробиваясь сквозь крошечное окошко, больная девочка посмотрела на него и воскликнула:

—  Что это такое зеленое виднеется за стеклом? Оно колеблется на ветру.

Мать подошла к окошку и, приоткрыв его, сказала:

—  Э, да здесь какое-то растеньице выросло: это горох выпустил свои зеленые листочки. И как он попал сюда в щель? Вот тебе и садик, любуйся на него.

Кровать переставили ближе к окну, чтобы больная могла лучше видеть гороховый росточек, и мать ушла на работу. И вот вечером девочка сказала:

—  Мама, мне кажется, я выздоравливаю... Сегодня солнце так ласкало меня. Смотри, как хорошо прижился горошек. Мне тоже будет хорошо на солнышке, и я поправлюсь.

—  Лишь ба тебе стало лучше!— отозвалась мать, хоть сама и не верила в это. Она подставила палочку к зеленому ростку, чтобы его не сломал ветер, — ведь это горошек приободрил ее девочку.

Крепко привязав бечевку к подоконнику, она другой конец при­крепила к самому верху оконной рамы, чтобы стебелек гороха мог держаться и, подрастая, виться вокруг бечевки. И горошек вился и с каждым днем рос все заметнее.

—  Гляди-ка, да он скоро зацветет! — сказала однажды утром мать и сама уже стала надеяться и верить, что ее больная девочка попра­вится.

Женщине показалось, что за последнее время дочка ее повеселе­ла; она иногда сама приподнималась на постели утром и сидела» смотря сияющими глазами на свой маленький садик, в котором рос один-единственный стебелек гороха. Неделю спустя больная впервые встала с постели на целый час. Она блаженствовала, греясь на сол­нышке. Окно было раскрыто, а за окном пышно распустился светло-розовый цветок горошка.

Девочка наклонилась и очень осторожно поцеловала тонкие лепе­стки. Этот день был для нее настоящим праздником...

Но, а что же сталось с другими горошинами? Та, что полетела в широкий мир и кричала: «Поймай меня, если сможешь!» — очутилась сначала в кровельном желобе, а потом попала в голубиный зоб...

Обе горошины-сони залетели туда же и были съедены голубями, а значит — все-таки принесли немалую пользу.

А четвертая, которая хотела полететь на солнце, упала в желоб и не одну неделю провалялась там в затхлой воде, отчего вся распухла.

—  Ну и раздобрела же я! — промолвила горошина. — Скоро лопну, чего, мне кажется, еще ни одна горошина не сумела и не сумеет сделать. Я самая замечательная из всех пяти горошинок в нашем стручке!

И она встретила полную поддержку у желоба. Возле чердачного окошка стояла юная девушка, и ее глаза сияли, а на щеках горел здоровый румянец... А желоб сказал:

—  И все-таки самая замечательная из горошинок — моя!

Библиотека зарубежных сказок в 9 т. Т. 1: Для детей: Пер. с дат./ Ханс Кристиан Андерсен; Сост. Г. Н. Василевич; Худож. М. Василец. — Мн.: Мал. пред. "Фридригер", 1993. — 304 с.: ил.