Ганс-чурбан

Старая история, пересказанная вновь

В одной деревне стояла старая усадьба, а в той усадьбе жил старый барин. У него было два умных сына — таких умных, что, будь они вдвое глупее, им и то бы ума хватило. Оба они хотели посвататься к дочери короля, и в этом не было ничего удивительного, — ведь глаша­таи оповестили весь народ, что она выйдет замуж только за самого умного.

Братья готовились к сватовству восемь дней, больше у них време­ни не осталось, — но этого было достаточно, потому что они очень много знали и были дельные ребята. Один выучил наизусть весь латинский словарь и все городские газеты за три года и мог их пере­сказать не только сначала до конца, но и наоборот; другой заучил весь свод законов и знал все, что полагается знать муниципальному совет­нику, так что он мог говорить о государственных делах; кроме того, он умел вышивать подтяжки — у него были ловкие пальцы и тонкий вкус. И каждый из них твердил: «На принцессе женюсь я!»

Отец подарил им по доброму коню: тот, кто знал на память словарь и газеты, получил коня черного как уголь, а тот, что был умен, словно муниципальный советник, и умел вышивать, — коня молочно-белого. Братья смазали себе губы рыбьим жиром, чтобы рты у них легко открывались. Все слуги собрались во дворе и смотрели, как они садят­ся на коней. Пришел и третий брат, — братьев-то было трое, но млад­ший в счет не шел, потому что он был не такой ученый, как старшие; его так и прозвали «Ганс-чурбан».

—  Куда вы? Зачем так вырядились? — спросил он.

—  Во дворец едем, королевскую дочку улещивать. А ты разве не слыхал? Об этом ведь по всей стране трезвонили.

И они рассказали ему про свое сватовство.

—  Вот оно что! — сказал Ганс-чурбан. — Это и я бы поехал.

Братья только посмеялись над ним и ускакали.

—  Отец, дай мне коня! — закричал Ганс-чурбан. — Очень уж мне хочется жениться! Пойдет она за меня — ладно; а не пойдет — я ее сам возьму.

—  Не мели чепухи!— отозвался отец. — Не дам я тебе коня. Куда тебе с нею разговаривать? Вот братья твои — другое дело, они умники!

—  Ну, раз ты не даешь коня,— промолвил Ганс-чурбан,— так я возьму козла; этот козел мой собственный, он меня и довезет!

Сел Ганс верхом на козла, стукнул его пятками по бокам и помчал­ся по большой дороге. Ну и летел же он!

—  Вот я и еду! — сказал себе Ганс-чурбан и во все горло заорал песню.

А братья не спеша трусили впереди да помалкивали: им нужно было как следует обдумать свои выдумки, все рассчитать до тонкости.

—  Эгей! — крикнул им Ганс-чурбан. — Вот и я еду! Поглядите-ка, что я нашел на дороге! — И он показал братьям мертвую ворону, которую подобрал с земли.

—  Эх, ты, чурбан! — отозвались они. — На что она тебе?

—  Я ее королевне подарю.

—  Попробуй подари! — Они засмеялись и поехали.

—  Эгей! Вот я и еду! — снова крикнул Ганс. — Смотрите-ка, что я еще нашел! На дороге такое не каждый день валяется.

Братья обернулись посмотреть.

—  Вот чурбан! — сказали они. — Это старый деревянный башмак, да еще без верха. Может, и его отдашь королевне?

—  Обязательно! — ответил Ганс-чурбан.

Братья рассмеялись и поехали дальше.

—  Эгей! Вот и я! — закричал опять Ганс-чурбан.— Да вы смотрите только — чем дальше, тем больше! Эгей! Такого и не придумаешь!

—  Ну, что ты еще нашел? — спросили братья.

—  Э, нет! — ответил Ганс. — Этого я не скажу! А королевская дочка-то как обрадуется!

—  Тьфу! — плюнули братья. — Да ведь это просто грязь. Ты ее, должно быть, в канаве подобрал?

—  Так оно и есть! — подтвердил Ганс-чурбан. — Самая первосор­тная грязь, так и течет меж пальцев, не удержишь! — И он доверху наполнил себе карман грязью.

А братья пустились вскачь и приехали на час раньше Ганса.

Остановились они у городских ворот. Здесь женихов нумеровали по порядку. Их поставили друг другу в затылок, по шестеро в ряд, да так тесно, что они и руки поднять не могли. Это было придумано, а не то могла бы тут же потасовка начаться, — ведь каждому хотелось стоять впереди.

Все остальные жители страны толпились вокруг замка и загляды­вали в окна, чтобы увидеть, как королевна принимает женихов. Надо сказать, что, как только жених входил в зал, красноречие его пропа­дало.

—  Не годится! — кричала королевская дочь. — Вон!

И вот вошел один из трех братьев — тот, что знал на память словарь. Но он все перезабыл начисто, пока подошла его очередь. Пол под ним скрипел, потолок был зеркальный, так что он мог видеть себя вверх ногами. У каждого окна стояли три писца и муниципальный советник и записывали все, что здесь говорилось, чтобы потом поме­стить их в газету, которая продавалась на углу за два скиллинга. В довершение всего в комнате горела печка, да так жарко, что стенки ее накалились докрасна.

—  Ну и жара здесь! — проговорил наконец жених.

—  Это потому, что отец сегодня цыплят жарит! — отозвалась ко­ролевская дочка.

—  Э-э! — промямлил жених.

Не ожидал он, что получится у них такой разговор. Он не сумел вымолвить ни слова, хоть ему очень хотелось выдумать что-нибудь посмешнее.

—  Э-э! — повторил он.

—  Не годится! — заявила королевна. — Вон!

И ему пришлось уйти. Тогда вошел второй брат.

—  Ох, как тут жарко! — сказал он.

—  Да мы цыплят жарим! — объяснила королевская дочь.

—  Что? Э-э! Что? — переспросил он.

И все писцы написали: «Что? Э-э! Что?»

—  Не годится! — сказала королевна. — Вон!

И вот явился Ганс-чурбан — верхом на козле въехал в комнату.

—  Ну и жарища! — проворчал он.

—  Это я цыплят жарю! — сказала королевская дочь.

—  Вот здорово! — проговорил Ганс-чурбан. — Значит, и мне можно поджарить мою ворону?

—  Конечно! — ответила королевна. — Но на чем ты ее зажаришь? Сковородки нет. Котелка и того нет.

—  А у меня есть, — сказал Ганс-чурбан. — Вот посудина, и даже с оловянными ручками. — И он вытащил старый деревянный башмак и положил на. него ворону.

—  На целый обед хватит! — сказала королевна. — А подливку откуда возьмешь?

—  Да она у меня в кармане! — ответил Ганс-чурбан. — Бери, не жалко. — И он вынул немного грязи из кармана.

—  Вот это мне нравится! — воскликнула королевская дочь. — На все у тебя ответ найдется. Ты за словами в карман не лезешь, поэтому я выйду за тебя замуж. Но только знай, каждое слово, которое мы говорим или сказали раньше, запишут, и завтра оно будет напечатано в газете. Видишь, у каждого окна стоят по три писца, да еще старый муниципальный советник, а он опасней всех, потому что выжил из ума.

Это она сказала, чтобы попугать Ганса, а писцы расхохотались и обрызгали пол чернилами.

—  Ах, вот вы где, господа, — сказал Ганс-чурбан. — Ну, советнику я отвалю порцию побольше.

Тут он вывернул карманы и вымазал грязью лицо советнику.

—  Прекрасно! — вскричала королевская дочь. — До этого и я бы не додумалась. Но я еще научусь!

Так Ганс-чурбан стал королем — получил и жену, и корону и уселся на троне. Это мы узнали из газеты, которую издает муници­пальный советник, а ей нельзя не верить.

Библиотека зарубежных сказок в 9 т. Т. 1: Для детей: Пер. с дат./ Ханс Кристиан Андерсен; Сост. Г. Н. Василевич; Худож. М. Василец. — Мн.: Мал. пред. "Фридригер", 1993. — 304 с.: ил.