Снежная королева

История четвертая

Принц и принцесса

Герде опять пришлось присесть отдохнуть. Прямо на снегу перед ней прыгал большой ворон. Он долго смотрел на девочку, кивая ей головою, и наконец заговорил:

—  Кар-кар! Здррравствуй!

Чище этого он выговаривать по-человечески не мог, но, видимо, желал девочке добра и спросил ее, куда это она бредет по белу свету совсем одна. Слово «одна» Герда поняла отлично и сразу почувство­вала все его значение. Рассказав ворону всю свою жизнь, девочка спросила, не видал ли он Кая.

Ворон задумчиво покачал головой и сказал:

—  Очень вероятно, очень вероятно!

—  Как! Правда? — воскликнула девочка и чуть не задушила воро­на поцелуями.

—  Потише, потише! — сказал ворон. — Думаю это был твой Кай. Верно он теперь забыл тебя со своей принцессой!

—  Разве он живет у принцессы? — спросила Герда. — А вот послу­шай, — сказал ворон. — Только мне ужасно трудно говорить по-вашему. Вот если бы ты понимала по-вороньи, я рассказал бы тебе обо всем куда лучше.

—  Нет, этому меня не учили,— сказала Герда.

—  Ну ничего, — сказал ворон. — Расскажу, как сумею, хоть и плохо.

И он рассказал обо всем, что сам знал:

—  В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты на свете и позабыла все, что в них прочла, — вот какая умница! Однажды сидела она на троне — а веселья-то в этом не так-то много, как говорят люди, — и напевала песенку: «Отчего бы мне не выйти замуж?» «А ведь и в самом деле!» — подумала она, и ей захотелось замуж. Но в мужья она хотела выбрать себе такого человека, который бы сумел отвечать, когда с ним заговорят, а не такого, что умел бы только важничать, — это ведь так скучно! И вот барабанным боем созвали всех придворных дам и объявили им волю принцессы. Все они были очень довольны и сказали: «Вот это нам нравиться! Мы и сами недавно об этом думали!» Все это истинная правда!— прибавил ворон. — У меня при дворе есть невеста — она ручная ворона. — От нее-то я и знаю все это.

На следующий день все газеты вышли с каймой из сердец и с вензелями принцессы. В газетах было объявлено, что каждый моло­дой человек приятной наружности может явиться во дворец и побесе­довать с принцессой; того же, кто будет держать себя вполне свободно, как дома, и окажется всех красноречивее, принцесса изберет себе в мужья. Да, да! — повторил ворон. — Все это так же верно, как то, что я сижу здесь перед тобою. Народ повалил во дворец валом, пошла давка и толкотня, но толку не вышло никакого ни в первый, ни во второй день. На улице все женихи говорили отлично, но стоило им переступить порог дворца, увидеть гвардию всю в серебре, а лакеев в золоте и вступить в огромные, залитые светом залы, как их брала оторопь. Подступят к трону, где сидит принцесса, да и повторяют только ее же последние слова, а ей вовсе не это было нужно. Словно их всех точно опаивали дурманом! А выйдя за ворота, они опять обретали дар речи. От самых ворот до дверей тянулся длинный-пред­линный хвост женихов. Я сам был и видел.

—  Ну, а Кай-то, Кай? — спросила Герда. — Когда же Он явился? И он пришел свататься?

—  Постой! Постой! Теперь мы как раз дошли и до него! На третий день явился небольшой человек, ни в карете, ни верхом, а просто пешком, и прямо вошел во дворец. Глаза его блестели, как твои; волосы у него были длинные, но одет бедно.

—  Это Кай! — обрадовалась Герда. — Я нашла его! — И она захло­пала в ладоши.

—  За спиной у него была котомка, — продолжал ворон.

—  Нет, это, верно, были его саночки!— сказала Герда.  — Он ушел из дому с санками.

—  Очень возможно,— сказал ворон. — Я не рассмотрел хорошень­ко. Так вот, моя невеста рассказывала мне, что, войдя в дворцовые ворота и увидав гвардию в серебре, а на лестницах лакеев в золоте, он ни капельки не смутился, кивнул головой и сказал: «Скучненько, должно быть, стоять тут на лестнице, я лучше войду в комнаты!» Залы были залиты светом. Тайные советники и превосходительства расха­живали без сапог, разнося золотые блюда, — торжественнее уж нель­зя было! А его сапоги громко скрипели, но он этим не смущался.

—  Это, наверно, Кай! — воскликнула Герда. — Я знаю, что на нем были новые сапоги. Я сама слышала, как они скрипели, когда он приходил к бабушке.

Да, они таки скрипели порядком, — продолжал ворон. — Но он смело подошел к принцессе. Она сидела на жемчужине величиною с колесо прялки, а кругом стояли придворные дамы со служанками и служанками служанок и кавалеры с камердинерами, слугами камер­динеров и прислужниками камердинерских слуг. Чем ближе кто-нибудь стоял к дверям, тем важнее и надменнее держался. На прислужника камердинерских слуг, стоявшего в самых дверях, нель­зя было и взглянуть без дрожи — такой он был важный!

—  Вот страх-то, — сказала Герда. — А Кай все-таки женился на принцессе?

—  Не будь я вороном, я бы сам женился на ней, хоть я и помолвлен. И начал с принцессой беседу и говорил также хорошо, как я, когда говорю по-вороньи,— так, по крайней мере, сказала мне моя невеста. Держался он вообще очень свободно и мило, заявив, что пришел не свататься, а только послушать умные речи принцессы. Ну и вот, она ему понравилась, он ей тоже.

—   Да, да, это Кай! — сказала Герда. — Он ведь такой умный! Он знал все четыре действия арифметики, да еще с дробями! Ах, проводи же меня во дворец!

—  Просто сказать, — отвечал ворон, — да как это сделать? Подо­жди, я переговорю с моей невестой, она что-нибудь придумает и посоветует. Ты думаешь, что тебя вот так просто и впустят во дворец? Как же, не очень-то впускают таких девочек!

—  Меня впустят! — сказала Герда. — Когда Кай услышит, что я тут, он сейчас же прибежит за мною.

—  Подожди меня тут у решетки, — сказал ворон, повертел головой и улетел.

Вернулся он уже совсем под вечер и закаркал:

—  Кар, кар! Моя невеста шлет тебе тысячу поклонов и вот этот маленький хлебец. Она стащила его в кухне — там их много, а ты, верно, голодна!.. Ну, во дворец тебе не попасть: ты ведь босая — гвардия в серебре и лакеи в золоте ни за что не пропустят тебя. Но не плачь, ты все-таки попадешь туда. Невеста моя знает, как пройти в спальню принцессы с черного хода, и знает, где достать ключ.

Вот они вошли в сад, прошли по длинным аллеям, где один за другим падали осенние листья, и дождавшись, когда все огоньки в окнах дворца погасли, ворон провел девочку в маленькую полуотво­ренную дверцу.

О, как билось сердечко Герды от страха и нетерпения! Точно она собиралась совершить что-то дурное, а ведь ей только хотелось уз­нать, не здесь ли ее Кай! Да, да, он, верно, здесь! Герда так живо представила себе его умные глаза, длинные волосы; она ясно видела, как он улыбается ей, когда они, бывало, сидели рядышком под куста­ми роз. Он, вероятно, обрадуется, когда увидит ее, услышит, на какой длинный путь решилась она ради него, и узнает, как горевали о нем все домашние. Ах, она была просто вне себя от страха и радости!

Но вот они и на площадке лестницы. На шкафу горела лампочка, а на полу сидела ручная ворона и осматривалась по сторонам. Герда присела и поклонилась, как учила ее бабушка.

—  Мой жених рассказывал мне о вас столько хорошего, фрекен! — сказала ручная ворона. — И ваша vita (жизнь), как это принято назы­вать, также очень трогательна! Не угодно ли вам взять лампу, а я пойду вперед. Мы пойдем прямо, здесь никого не встретим.

—  А мне кажется, за нами кто-то идет, — проговорила Герда; и тотчас мимо нее с легким шумом промчались какие-то тени: лошади с развевающимися гривами и стройными ногами, охотники, дамы и кавалеры верхом.

—  Это сны! — сказала ручная ворона. — Тем лучше для нас, удоб­нее будет рассмотреть спящих.

Тут они вошли в первую залу, где стены были обиты розовым атласом, затканным цветами. Мимо девочки опять пронеслись сны, но так быстро, что она не успела и рассмотреть всадников. Одна зала была великолепнее другой. Герда была совсем ослеплена этой рос­кошью. Наконец они дошли до спальни. Потолок напоминал верхуш­ку огромной пальмы с драгоценными хрустальными листьями; с середины его спускался толстый золотой стебель, на котором висели две кровати в виде лилий. Одна была белая, в ней спала принцесса, другая — красная, и в ней Герда надеялась найти Кая. Девочка ле­гонько подняла один из красных лепестков и увидала темно-русый затылок. Это Кай! Она громко назвала его по имени и поднесла лампу к самому его лицу. Сны с шумом умчались прочь; принц проснулся и повернул голову... Ах, это был не Кай!

Принц походил на него только с затылка, но был так же молод и красив. Из белой лилии выглянула принцесса и спросила, что случи­лось.

Герда заплакала и рассказала всю свою историю, упомянув и о том, что сделали для нее вороны.

—  Ах ты, бедняжка! — сказали принц и принцесса, похвалив во­рон, объявили, что ничуть не гневаются на них — только пусть они не делают этого впредь,— и захотели даже наградить их.

—  Хотите быть вольными птицами? — спросила принцесса. — Или желаете занять должность придворных ворон, на полном содержании из кухонных остатков?

Ворон с вороной поклонились и попросили должности при дворе — они подумали о старости и сказали:

—  Хорошо ведь иметь верный кусок хлеба на старости лет!

Принц встал и уступил свою постель Герде; больше он пока ничего не мог для нее сделать. А она сложила ручки и подумала: «Как добры все люди и животные!» — закрыла глазки и сладко заснула. Вновь сны вернулись в спальню, но теперь они везли на маленьких саночках Кая, кивающего Герде головой. Увы, все это было лишь во сне и пропало, как только девочка проснулась.

На следующий день ее одели с ног до головы в шелк и бархат и позволили ей оставаться во дворце, сколько она пожелает. Девочка могла жить да поживать тут припеваючи, но она, погостив несколько дней, стала просить, чтобы ей дали повозку с лошадью и пару башма­ков,— она опять хотела отправиться разыскивать по белу свету своего названного братца.

Ей дали и башмаки, и муфту, и чудесное платье, а когда она простилась со всеми, к воротам подъехала карета из чистого золота, с сияющими, как звезды, гербами принца и принцессы; у кучера, лаке­ев и форейторов* — ей дали и форейторов — красовались на головах маленькие золотые короны. Принц и принцесса сами усадили Герду в карету и пожелали ей счастливого пути.

Лесной ворон, который уже успел жениться, провожал девочку первые три мили и сидел в карете рядом с нею — он не мог ехать, сидя спиною к лошадям. Ручная ворона сидела на воротах и хлопала крыльями. Она не ехала провожать Герду, потому что страдала голо­вными болями, с тех пор как получила должность при дворе и слиш­ком много ела. Карета битком была набита сахарными крендельками, а ящик под сиденьем — фруктами и пряниками.

—  Прощай, прощай! — закричали принц и принцесса.

Герда заплакала, ворона тоже. Так проехали они первые три мили. Здесь простился с девочкой и ворон. Тяжелое было расставание! Во­рон, взлетев на дерево, махал черными крыльями до тех пор, пока карета, сиявшая как солнце, не пропала из виду.


* Форейтор — верховой, правящий передними лошадьми при запряжке цугом (гуськом).

Библиотека зарубежных сказок в 9 т. Т. 1: Для детей: Пер. с дат./ Ханс Кристиан Андерсен; Сост. Г. Н. Василевич; Худож. М. Василец. — Мн.: Мал. пред. "Фридригер", 1993. — 304 с.: ил.

Читайте также:
Снежная королева: История первая, в которой говорится о зеркале, и его осколках
Снежная королева: История вторая - Мальчик и девочка
Снежная королева: История третья - Цветник женщины, умевшей колдовать
Снежная королева: История пятая - Маленькая разбойница
Снежная королева: История шестая - Лапландка и финка
Снежная королева: История седьмая - Что произошло в чертогах Снежной королевы и что случилось потом

Похожие сказки: