16.10.2012 | 
Автор: Собака и дятел
Жили в одной деревеньке старик со старухой. И была у них собака. Днем на солнышке грелась, ночью дом сторожила.
Вот состарилась собака, старуха и говорит старику:
— Старик, а старик, зачем нам такая собака?
Не рычит, не лает, а все лежит на завалинке и дремлет. Сведи ее в лес.
Послушался старик и свел собаку в лес.
Бредет собака по лесу, жалобно воет, на судьбу свою жалуется. А навстречу дятел:
— Что ты так жалобно воешь?
— Горе пришло — вот и вою. Была я молода — стариков и старухин дом сторожила, за это свой хлеб получала, а сейчас состарилась. Прогнали меня хозяева. Как дальше жить — не знаю.
— Не печалься. Пойдем со мной, как-нибудь проживем вдвоем. Ты будешь птенцов моих охранять, а я еду добывать.
И стали они жить вместе. Собака дупло сторожит, а дятел по лесам да полям летает, провиант добывает. Да только тоскливо собаке в лесу, домой хочется. И говорит она дятлу:
— Дятел, дятел, выросли твои птенчики. Некого мне охранять. Как же мне теперь дальше жить?
— Не тужи,— отвечает дятел. —Что-нибудь придумаем.— Полетел дятел в деревню, сел на дом старика и старухи и ну стучать:
- Тук-тук! Клювом постучу — Дом по бревнышкам раскачу, Старика со старухой заклюю!
Испугались старик со старухой, залезли на печку и тулупом укрылись. А дятел не унимается:
- Тук-тук! Завтра прилечу—
Дом по щепочкам размечу,
Старика со старухой заклюю! '.
Улетел дятел, а старуха и говорит старику:
— Беги, старик, скорее в лес, разыщи нашу собаку и домой приведи. Не то завтра прилетит дятел и заклюет нас.
С тех пор собака у стариков хорошо жила: вкусно ела и сладко пила.
Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.
Любознательный Заяц
Жил в нашем марийском лесу Зайчишка, очень-очень любознательный, но трусишка: всего-превсего боялся. Увидит Лису — и припустит от нее во все лопатки, а если уж Волк завоет, то душа у косого замирает, а Мишка-медведь зашастает по лесу — она, душа его, совсем в пятки уходит.
Особенно боялся косой грозы с громами да молниями и Деда Мороза с большой бородой и суковатой палкой. Но вот подрос Зайчишка и захотелось ему, наконец, узнать, кто же самый-самый сильный, кого больше всех бояться следует. Поскакал он вдоль быстрой речки, встретил около поля соломинку и спросил у нее:
— Соломинка, соломинка, ты сильная?
— Сильная, а тебе что, косой, надобно?
— Прыгни в воду, а я перейду по тебе на другой берег.
Прыгнула легкая соломинка в реку, подхватило ее течение и унесло. .
Огорчился Заяц, да делать нечего. Поскакал он дальше. Увидел головешку в костре. Черная, дымит...
— Эй! — крикнул он и громко чихнул от дыма. — Сила у тебя какая?
— Ты не думай, что я обуглилась. Внутри у меня огня много. Могу весь этот лес спалить, речку в пар превратить.
— Да-а, — восхищенно протянул Заяц и снова чихнул. Обрадовался косой, что наконец перейдет на ту сторону реки, и просит головешку:
— Прыгни в воду и испари ее...
Хвастливая головешка не долго думая прыгнула в речку, зашипела и потухла.
Вдруг Заяц услышал с берега громкий хохот.
«Охотники», — успел подумать он и мигом хотел пуститься наутек, да не тут-то было — окаменел Зайчишка оо страху.
А на берегу стоит и хохочет-заливается волынка. Увидел ее косой, хочет слово молвить, да язык не слушается. Наконец, кое-как, робко, заикаясь, спросил:
— К-к-кто т-ты т-такая? П-почему см-меешься?
— Я волынка. Когда хочу, тогда и хохочу.
— Ты сильная?
— Конечно, а ты, Заяц, и не знал? Ха-ха-ха-ха... Я могу всех плясать заставить, плакать, смеяться.... — И опять зашлась хохотом, да так сильно, что скоро лопнула.
Наступила зима. Опять прискакал Заяц к реке. Видит, что заковал ее лед в блестящую броню. «Вот, — думает Заяц, — кто самый сильный». Прыгнул он на лед, спрашивает:
— Лед, лед, ты, наверное, самый сильный?
— Да-а! — самодовольно загудел лед да крякнул гак, что косого чуть родимчик не схватил.
Выскочил Заяц на берег, а в это время выглянуло ясное солнце, распустило свои золотые лучи, растопило, лед, охорашивается...
— Ну, теперь видишь, косой, кто самый сильный?
Но что это? Вдруг солнце испуганно вобрало свои лучи и спряталось за облако. А случилось это потому...
На реке женщина стирала белье, жарко ей стало, и погрозила она солнцу вальком.
Увидел это Заяц и тоже припустил со всех ног... Отдышался в лесу, смекнул, что, видно, человек и есть самый сильный, раз его даже всесильное жаркое солнце боится.
Осмелел он (любопытство верх взяло), прискакал к избе этой женщины и крикнул:
— Тетушка, тетушка, ты ведь самая сильная на свете, да?
А той и ответить-то некогда: команмелни печет да еще дитя в люльке качает. Известное дело, хозяйка никогда сложа руки не сидит.
— Ах ты, куцехвостый бездельник! Не приставай с глупыми вопросами, не мешай работать. Вот тебе блин, скачи себе в лес.
Но Заяц не унимается, опять и опять спрашивает.
Рассердилась женщина, погнала косого от избы, да вот какая незадача случилась — ударила нечаянно его сковородником по губе.
С тех пор Зайчишка с рассеченной-то губой и бегает.
Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.
Гусыня и Лиса
Свила Гусыня гнездышко у реки и захотела вывести маленьких гусяток. Но, как известно, доброе дело всегда зло поджидает... Снесет Гусыня яичко, выйдет погулять-прогуляться, поплавать да мягкой травкой полакомиться, а яичко-то кто-то и сворует.
Раз своровали, два своровали... И задумалась бедная Гусыня: как дальше быть? Думала-думала и решила пойти к кузнецу. Пришла она к кузнецу и попросила поставить ей домик у реки.
Кузнец был человеком добрым. Сбил-сколотил он крепкий железный домик с резными окошками и сам поставил его на высоком речном берегу. Переселилась Гусыня на свое новое местожительство, вывела гусяток и живет-поживает, горя не знает. То на речке поплавает она со своими гусятками, то на ближайшее озерко сводит их. Чуть почует беду Гусыня — сразу нырнут все в домик, запрутся на засов и сидят себе преспокойненько, как за каменной стеной.
Однажды под осень они услышали тихий стук в дверь. Выглянула Гусыня в окошко — на крыльце стоит нежданная гостья, рыжая Лиса.
— Пусти меня, кумушка, в дом обогреться, видишь, как небо тучами затянуло... — просит Лиса.
— Кумой я твоей пока не была, тебя не знаю — как пущу в дом незнакомую? Слышала я о том, что ты воруешь цыпляток и что до гусятинки ты тоже охоча. Нет, не пущу я тебя в дом, Лиса Патрикеевна.
— Ну тогда я возьму да и столкну твой домик в реку, — рассердилась Лиса.
Но как ни пыталась рыжая сдвинуть домик с места — не смогла.
Но давно известно, что Лиса никогда не откажется от легкой поживы. Не силой, так ловкостью, не ловкостью, так хитростью возьмет.
На следующее утро она снова появилась под окнами.
— Дома ли ты, хозяюшка? — спрашивает Лиса, постучав в дверь.
— Нет дома мамы. Она на базар ушла, — отвечают простодушные гусятки. Обрадовалась Лиса: «Вот подстерегу ее на дороге и съем. А потом и детки ее от меня никуда не денутся».
А Гусыня в это время возвращалась с базара, несла серебряный котел. Увидела она Лису и быстро под котел спряталась. Лиса раньше никогда такого котла не видела и решила, что это луна свалилась с неба.
— О луна! Помоги мне найти Гусыню, — попросила Лиса. — Я хочу съесть ее.
Котел, конечно, не отозвался, и Лиса поспешила на базар.
А Гусыня вылезла из-под котла, побежала поскорее домой и заперлась на все засовы.
Лиса искала, искала Гусыню на базаре, да и вернулась ни с чем. Подбежала к железному домику, постучала и спрашивает:
— Соседушка моя, вернулась ли ты с базара?
— Вернуться-то я вернулась, — отвечает Гусыня, - но когда же это я соседкой твоей стала?
— Ну как же, да я во-он там живу, у Глинистого озера.
— Нет, не ври. Там живет моя подружка Уточка, а она ни разу мне про тебя не рассказывала. Нет, не соседка ты наша, и в дом я тебя не пущу.
На следующий день Лиса снова явилась.
— О добрая-предобрая вещунья, белая Гусыня... — ласковым голосом затянула Лиса.
— А мамы дома нет, она ушла на базар, — опять проболтались доверчивые гусятки.
«Ну уж сегодня я непременно Гусыню съем», — обрадовалась Лиса и побежала на базар.
А Гусыня ее сразу приметила, спряталась за тыквами.
Бродила-бродила Лиса по базару, как ни принюхивалась— все тыквами да капустой пахнет. Так ни с чем и вернулась.
На следующий день выглянула Гусыня в окно и видит: смиренно сидит под окном Лиса, а рядом с ней лежит курица.
— Это я для тебя, кумушка Гусыня, принесла. Забудем про наши ссоры. Устроим пир, будем друзьями.
— Хорошо, — говорит Гусыня. — Ты оставь курицу. Я сварю ее и приготовлю хороший стол.
Рано утром отправилась Лиса к Гусыне. Резво бежит, радуется: «Ну теперь глупая Гусыня никуда не уйдет. Съем ее вместе с гусятками».
Подбежала Лиса к знакомому домику, постучалась и спрашивает:
— Подружка Гусыня, дома ли ты?
— Дома, дома, — отозвалась Гусыня.
— Сварила ли курицу?
— Сварила, сварила.
— Пусти меня...
— Полезай в окно! — говорит Гусыня.
Видит Лиса, что высоко и окно узкое, да жадность ее одолела, и решила она во что бы то ни стало добраться до Гусыни.
А хозяйка из окна голос подает:
— Я тебе веревку спущу. Сделай петельку, накинь на шею. Мы с гусятками потащим тебя через окно в наш домик...
Лиса накинула петлю на шею и встала на задние лапы.
— Тяните! — нетерпеливо закричала она и жадно проглотила слюну...
Задохнулась Лиса в петле. И поделом. Так ей и надо!
Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.
Лиса и Перепелка
Когда-то давным-давно Лиса и Перепелка были хорошими друзьями.
Как-то пожаловалась Лиса пернатой подружке:
— Выручай, Перепелочка. Три дня росинки в рот не брала. Может, найдешь, что поесть?
— Хорошо, — отвечает Перепелка. — Я тебе помогу, кумушка моя.
В это время на базар шла богатая торговка. Лиса спряталась в кустах, а Перепелка выскочила на дорогу перед торговкой, крикнула: «Пульдрик!»—и побежала вперед.
Торговка задумала поймать Перепелку и продать на базаре. Поставила она корзину и побежала за Перепелкой.
А Лиса выскочила из кустов, схватила корзину и была такова.
Перепелка заманила торговку в лес, крикнула еще раз: «Пульдрик!» — и улетела к Лисе.
Открыли они корзину. Чего только там не было! Масло, яички, жареный гусь. Наелись они, напились, и говорит Лиса Перепелке:
— Никогда за свою жизнь не ела столько вкусного! Большое спасибо тебе, подруженька! А теперь рассмеши меня. Может, забаву какую придумаешь?
Пришли они к реке. А на берегу в это время купцы отдыхали.
Перепелка подлетела к ним, села одному купцу на голову и крикнула: «Пульдрик!»
Другой купец захотел убить ее, замахнулся, но Перепелка в это время вспорхнула, и купец вместо Перепелки стукнул по голове соседа, да так, что тот скатился в воду.
А Перепелка села на голову другого купца и снова крикнула: «Пульдрик!»
Третий купец размахнулся и тоже сгоряча не попал по Перепелке, а только оглушил другого купца. И тот покатился с берега...
Так передрались купцы и угодили в реку.
А Лиса, наблюдая эту сцену, покатывалась от хохота.
Перепелка подлетела к Лисе, а та от смеха не может слово сказать. Долго хохотала Лиса, схватившись за живот. Наконец утихла и снова просит Перепелку:
— Ой, насмешила, подруженька, насмешила! Спасибо... Теперь придумай, как бы напугать меня, да так, чтобы скучно не было.
Видит Перепелка, что нет конца просьбам Лисы, и решила проучить ее.
Подумала она, подумала и сказала:
— Хорошо. Я выполню твою просьбу. Иди ты, кума, на опушку, на зеленую лужайку. Там увидишь стадо. Вот и жди меня там.
Прибежала Лиса на опушку и катается по травке.
Вскоре к Лисе подлетела Перепелка и крикнула! «Пульдрик!» На крик сбежались собаки, стерегущие стадо. Перепелке что, спряталась она в траву, а Лиса еле вырвалась и добежала до своей норы. Сидит и дрожит от страха.
Вскоре подлетела к норе Лисы Перепелка и спрашивает:
— Кумушка Лиса, выходи! Собаки давно уже убежали! Да что ты притихла? Жива ли?
Лиса выползла из норы, дрожит вся.
— Я-то жива, но душа у меня в пятках от страха. Спасибо тебе, подруженька! Есть хотела — накормила. Посмеяться хотела — нахохоталась. Испугаться хотела — напустила ты на меня такого страху, что чуть жива осталась.
Лиса уселась штопать свой ободранный хвост, а Перепелка улетела.
Говорят, что потому и перестали дружить Лиса и Перепелка.
Марийские народные сказки. Составитель Акцорин Виталий Александрович. Марийское книжное издательство. Йошкар-Ола, 1984 год.
Лиса, сова и сорока
Проснулась ночью Лиса — ух, как есть хочется! Со вчерашнего дня кусочка мяса во рту не было!
Вылезла она из норы, оглянулась, думает: чем бы ей поживиться? Видит: на ветке дуба Сова сидит— там, в дупле, у нее гнездо, а из дупла клювики торчат, Сова в них еду кладет, совят кормит. Посчитала Лиса — раз, два, три, четыре, пять. Пять клювиков — пять совят. Вот Лисе и пожива!
Подбежала Лиса к дубу, постучала хвостом по стволу и запела сладким голосом:
— Сова, тум, тум! Пятеро совят — пятеро ребят. Дуб срублю — всех изловлю! Лучше одного брось!
Испугалась Сова, думает: «Милости от Лисы не жди. Дуб срубит, всех совят погубит. Лучше уж я одного отдам».
Заплакала и сбросила Лисе совенка. Подхватила его Лиса и потащила к себе в нору. Потом вышла, облизнулась и снова по дубу хвостом стучит:
— Сова, тум, тум! Четверо совят — четверо ребят. Вот залезу на дуб, всех совят найду! Лучше сбрось одного!
Горше прежнего заплакала Сова и со страху сбросила Лисе второго совенка. А та унесла его к себе в нору.
Тут заря занялась, птицы запели в лесу. Проснулась Сорока-Белобока, вылетела из гнезда и затрещала на весь лес:
— Что-что-что на свете слыхать, что видать? Кто-кто-кто женился, кто родился, кто летать научился? — она всегда первая узнавала все новости и разносила их по лесу.
Увидела Сорока-Белобока Сову всю в слезах, подлетела к ней и еще быстрее затрещала:
— Ты что? Ты что? Ты что плачешь, подружка? Что случилось, что стряслось?
Рассказала ей Сова про свою беду, а Сорока-Белобока ей в ответ:
- Что ж ты? Что ж ты? Что ж ты? Сказала бы Лисе: «Дуб срубить — топора у тебя нет, на дуб залезть — лестницы нет». И ушла бы Лиса ни с чем!
Улетела Сорока-Белобока другие новости узнавать, а Лиса дождалась ночи, подошла к дубу и стучит хвостом:
— Сова, тум, тум! Трое совят — трое ребят. Дуб срублю—всех погублю, залезу на дуб—всех найду! Сбрось лучше одного!
А Сова ей в ответ:
— Иди прочь, Лиса! Дуб срубить — топора у тебя нет, на дуб залезть — лестницы нет!
— Кто это тебе сказал? — спрашивает Лиса.
— Сорока-Белобока сказала. Она все знает.
«Ах, вот оно что! — подумала Лиса. — Ну, ладно, поймаю я эту Сороку-Белобоку!»
Пошла Лиса на пригорок, легла на травку, лапки разметала, голову на плечо уронила, хвост в сторону отмахнула, не глядит, не дышит, не шевелится—мертвой прикинулась.
Занялась заря. Прилетела Сорока-Белобока, затрещала:
— Ты что, ты что, ты что, Лиса, совсем померла? Лиса молчит, недвижима лежит — совсем мертвая.
— Вот что! Вот что! Вот что! Тогда я шерстки твоей нащипаю, в гнездо положу! Сорочатам моим спать будет мягче!
Только села Сорока-Белобока на Лису и стала щипать лисью шерстку, как Лиса — ам! — и схватила Сороку за белый бок.
— Попалась! — говорит. — Ты зачем Сову уму-разуму научила? Теперь я тебя съем!
— Что ты? Что ты? Что ты? — затрещала Сорока-Белобока. — Разве сороку с белого боку едят. Перьями подавишься! Ты за хвост ухвати да что есть силы тряхни, тогда и съешь меня в свое удовольствие.
Схватила Лиса Сороку-Белобоку за хвост да как тряхнет! Только перья у нее в зубах остались! А Сорока-Белобока вырвалась и улетела. Села на ветку и затрещала:
— А что? А что? А что? Плохо ли? Подругу выручила, недруга проучила!
Говорят, до сих пор жива та Сорока-Белобока, по лесу летает, новости узнает, кого выручит, а кого и проучит.